Русские военнопленные в Эрфурте в 1915-1916 г.г.

Русские военнопленные в Эрфурте  в 1915-1916 г.г.

     Помещенные в этом материале фотографии относятся ко времени  Первой мировой войны и сделаны в Германии, в городе Эрфурте, в лагере для русских военнопленных. Владелец их, Куковенко Артемий Устинович, мой дальний родственник, провел несколько лет в плену. После освобождения привез фотографии в Россию, и они каким-то чудесным образом  уцелели и в гражданскую войну, и в Великую Отечественную,  не затерялись они и во время многочисленных переездов семьи.

    Последний их владелец, Анатолий Артемьевич Куковенко (сын Артемия), много лет назад  разрешил мне их перефотографировать.  

К сожалению, снабдить их подробными  комментариями Анатолий Артемьевич не смог, поскольку его отец весьма скупо рассказывал о годах пребывания в плену.   Остались лишь краткие пояснительные надписи на фотографиях, по которым можно судить о том, как проводили время в плену русские солдаты почти сто лет назад.

Артемий родился 18 октября 1891 года в деревне Изубри, Любавичской волости Оршанского уезда Могилевской губернии (сейчас этот район входит  в состав Смоленской области РФ) в крепкой крестьянской семье. Успешно закончив учебный  курс   Шиловского народного училища, он  в 1906 г. поступил в Полоцкую учительскую Семинарию. Судя по аттестату Артемия, в Учительской Семинарии он обучался около двух лет.  Но, к работе учителем приступил  спустя четыре года, 1-го сентября 1911 г. Мне не известны причины этой  задержки, могу лишь предположить, что он  не имел права занимать должность  в школе до своего   совершеннолетия. Как значится в документах: "на учительской службе состоял в начальных училищах Оршанского уезда,  в Микулинском и Высочанском  2-классных М.И.П. училищах". 

1-го ноября 1913 г. Артемий был  уволен "за поступлением на военную службу".

Документов о том, в каком полку и в каком звании  он начал   свою военную службу, не сохранилось. Но, скорее всего, он был вольноопределяющимся.

В 1914 году Артемий был направлен на фронт и сразу же попал в плен. 

 

Одна из первых фотографий    Артемия датирована 25 декабря 1913 года. Он снят в военной форме со значком на груди. Я предполагаю, что это полковой знак, но, к сожалению, так и не смог определить, какому полку принадлежал. Могу лишь предположить, что это был бомбардирский полк.   Фотография сделана во время военных сборов (11).

 Как можно понять из надписей на лагерных фотографиях, они сделаны в начальный период его пребывания в плену. Артемий сам пронумеровал шесть  снимком. В таком порядке и представляю их читателям.

 

 

 1

Фото 1. На лицевой стороне надпись: «Группа изучающих немецкий язык».

Артемий сидит второй справа и просматривает какие-то бумаги.

 

2

Фото 2. На лицевой стороне надпись: «Библиотека в лагере и ее актив».

Артемий сидит второй слева.

На обороте помещены автографы сфотографированных лиц:

А.Городков (или Городнов),

Б.Фуксман,

Салов,

А. Барышников,

Трахтман,

Г.Парамон (или Парамонов),

А.Сидоров,

  Ю.Смурин, 

И. Афиногенов,

И. Крючков,

Ив. Бердников,

М.Симиков».

 

 

3

Фото 3. На лицевой стороне надпись: «Группа учителей среди военнопленных»

Артемий стоит первый слева.

На обороте надпись:   «Эрфурт. Германия».

 

 

 

4

Фото 4. На лицевой стороне надпись: «Класс неграмотных. Занятие веду я».

Артемий первый слева.

 

 

 

5

Фото 5. Надпись на лицевой стороне:  (лакей) Колодка, (Петрова) Юрасовский, (Смирнов) Тинский, (суфлер)  я»

Артемий сидит второй справа.

На оборотной стороне надпись: «Медведь» Чехова. 4 марта 1916 г. в Эрфуртском лагере русских военнопленных. Участники-любители театрального искусства в лагере военнопленных. Эрфурт».

По устным рассказам Артемия Устиновича, театральные постановки происходили часто. В лагерном театре ставились Островский, в том числе его «Бедность не порок», и Чехов.

 

 

6

Фото 6. Артемий сидит крайний слева. Надпись на обороте: «Состав драмкружка в лагере военнопленных»

Участники драмкружка  сфотографированы на фоне декорации, выполненной, видимо, для одной из театральных постановок.

 

 

Кроме того,  три фотографии не пронумерованы.

7

Фото 7.  Надпись на лицевой стороне: «Лавочка при 8-ой компании».

Артемий сидит у прилавка в белой гимнастерке.

На фото  большая группа военнопленных у мелочной лавки, на которой помещена небольшая вывеска с надписью :  Verk aufs sand 8 kompagne.

8

8. Артемий (сидит слева внизу) среди военнопленных.  Пояснительных надписей нет.

Фотокопию этого снимка мне прислал Олег Иванович Камионко из Сибири. Как   пояснил сам Олег Иванович,  в конце 20-х годов Артемий Устинович подарил  эту фотографию его бабушке, которая жила в Любавичах и работала в волостном правлении. Потом бабушка уехала в Сибирь.  Ее дети  и  внуки сохранили эту фотографию.

 

9

9. Русские военнопленные с немецкими детьми. Без пояснительных надписей. Артемий сидит слева с немецкой        девочкой.

По семейным воспоминаниям,  Артемий добровольно ездил  на работу к  немецким крестьянам, где и был сфотографирован с детьми.

 

10

10. Артемий в плену. Без пояснительных надписей.

 

 

11

 11.  Артемий в военной форме. Декабрь 1913 года.

 

12

 

12. Жена Артемия, Христина Стефановна Куковенко. Ее девичья фамилия так же была Куковенко.

13

 

14

Фото 13, 14. Оборотная сторона фотографий с лагерной печатью.

 

 

На некоторых фотографиях хорошо различимы лагерные номера Артемия:

XI. II           и            XI. III

7. 35/3                      1.3245

         

Все фотографии помечены лагерным номером 1. 3245 и поставлена круглая печать или треугольный штамп.

Дальнейшая судьба Артемия Устиновича сложилась следующим образом.

Он вернулся в Россию лишь в 1918 г. По семейным воспоминаниям, во дворе дома первой его встретила собака и, не смотря на столь долгое отсутствие хозяина, все же узнала его. Должно быть, в этом году он  женился на Христине Стефановне Куковенко. В следующем 1919 г. у них родилась дочь Валентина.

Артемий после возвращения из плена работал в волостных органах управления. Скорее всего, в Любавичах, поскольку именно там находилось волостное правление. 

Крестьяне в большинстве своем не приняли большевистскую власть из-за продналогов, продразверстки и жесточайших репрессий, которыми их  принуждали к повиновению. Ширилось народное сопротивление, в том числе и в Могилевской губернии. Были часты нападения на представителей новой власти.  Артемию в эти годы   приходилось не один раз спасаться от нападений и скрываться по ночам. Однажды пришли к ним в дом  несколько человек с обрезами, но Артемий сумел выйти незамеченным  и спасся от смерти тем, что бросился в навозную жижу и лежал там, пока его искали по всему дому и во дворе.

С 1924 г. Артемий член ВКПб. 

Из волостных органов его направили работать директором школы на ст. Куприно (под Смоленском), где он  преподавал и географию, и немецкий язык, который хорошо изучил за годы плена. Предположительно, директором школы он стал в  начале 30-х годов.

Через некоторое время он был назначен парторгом дистанции пути в г. Бобруйск, где и был исключен из партии по доносу,  как сын кулака. Был уволен с работы, приходили с обысками. Писал Сталину и Молотову, но ответа не получил, впал в отчаяние и уже готовился к аресту. Неожиданно был вызван в Минск. Поехал туда как на смерть. Время было страшное, и исключение из партии  означало либо   лагерный срок, либо расстрел.  Через несколько дней  вернулся из Минска  сияющий: "Тина, я живой".

И показывает партбилет.

Тиной он звал свою жену Христину.

От смерти его спасло то, что  тройка, которая его исключила из партии, была признана вредителями и расстреляна. Там же в Минске  Артемия восстановили в партии.

В 1941 г. был призван в армию и направлен политруком в нестроевой рабочий батальон. В первые месяцы войны чудом не попал в плен. Село, в котором стоял батальон, было неожиданно взято немцами. Нападение было таким внезапным, что никто и не сопротивлялся. Немцы ворвались в дом, где размещался штаб батальона, и один из советских офицеров бросился к печи - в ней горел огонь - и стал  бросать туда бумаги и документы. Немцы кинулись к нему, в это время Артемий стал за дверь и не был ими замечен.  Потом сумел выскочить из дома и уйти к своим.

В 1942 году после ранения приехал в Сибирь, где находилась в эвакуации его семья. Жена его, Христина Стефановна  умерла в Сибири на станции Коченево в начале 1942 г. Артемий вывез детей в Можайский район в деревню Игумново к родственнице Марии  Захаровне Романенко.

Был демобилизован  в 1944 г.

После войны Артемий работал по линии горкома ком. партии в парт-кабинете лектором международником.

Умер в 1970 г. Похоронен в Можайске.


15

 

Артемий в годы войны. фото 1941-1942г.

16

Артемий. фото 1952-1953г.

 

Дополнение

 

Некоторые подробности биографии Артемия Устиновича помогло установить  его заявление, поданое в Отдел Народного Образования при Любавичском волостном исполкоме в 1918 году. Из этого заявления стало известно, в каком полку он служил, когда попал в плен и когда вернулся в Россию.

 

 

Вход.

№68

20/XI   1918 года

В Отдел по Народному Образованию

При Любавичском Волостном исполкоме

 

Работника Ед. Труд. Советской

Казимировской школы А.Куковенко

В первых числах июня месяца 1911 года я

окончил курс Полоцкой Учительской Семинарии.

10-го сентября того же года, инспектором Народных

Училищ Оршанского уезда был назначен учителем

2-х класснаго М,Н,П, Микулинскаго училищав. Здесь

я пробыл учителем до 15-го августа 1913 годав. 15-го

августа 1913 года я был переведен Оршанским Училищным

Советом в Высочанское 2-=х классное училище , в

котором должность учителя я занимал до

2-го ноября 1913 года. Закон всеобщей воинской

повинности 1912 года заставил меня оставить за-

нимаемую мной учительскую должность и поступить

в полк. Полк, в котором я служил, был команди-

рован на фронт. 2-го ноября 1914 года я попал в плен.

14 сентября н. ст. 1918 года, я возвратился на родину.

Граждане с. Казимирова, зная меня как учителя,

подали заявление в Отдел по Народ. Образованию при

Любавичском Волостном Исполкоме, прося назначить

меня работником Единой Трудовой Советской

Казимировской школы. Ходатайство их было

удовлетворено и с 1-го октября н.ст. 1918 года

я был назначен работником Единой Трудовой

Советской Казимировской школы.

Документы мои находятся в 103 п.

Петрозаводском полку.

Как свидетельство о своем учительском

звании, прилагаю при сем одну из официальных

бумаг Инспектора Народных Училищ Оршанскаго

Уезда ко мне, как учителю Микулинскаго 2-х клас-

снаго училища.

Работник Ед.Труд. Советской Казимировской школы

А.Куковенко

18.11.18.

**

Н.П.

Виленский Учебный Округ

ИНСПЕКТОР

НАРОДНЫХ УЧИЛИЩ

Оршанского у.

Могилевской губ.

Апреля 19 дня 1913

№ 1110

Г. Учителю Микулинской

2 кл. нар. училища А.Куковенко

При сем препровождаю

Вам талон ассигновки за

№1110 на получение из

Оршанского казначейства

75 руб., назначенных Вам

в пособие на покрытие

убытков, причиненных

пожаром.

Инспектор М. Назаров

 

 

СПРАВКА
 
   
  
 
История  20-го егерского - 103-го Петрозаводского пехотного полка.

 Полковой знак 103-го пехотного Петрозаводского полка.

 

Дата образования полка, носившего имя русского губернского города и нынешней столицы Карелии, на фоне 300-летия Петрозаводска, казалось бы, выглядит незаметно. И тем не менее эти две памятные даты - прекрасный повод вспомнить о полку, боевой путь которого начинался в Олонецком крае, о тех наших предках, кто прославил имя Петрозаводска во многих сражениях за Отечество.

16 (28) мая 1803 года своим именным императорским указом Александр I повелел сформировать несколько новых полков легкой пехоты, в том числе и 20-й егерский. А местом рождения новому полку славной армии российской судьба и военное ведомство назначили затерянный в северной глухомани уездный городок Олонец. Полк сформировали просто: от 11 военных инспекций (по-нынешнему - округов) со всех концов необъятного государства пешим порядком прибыло из разных егерских полков по одной роте. Набрали еще 35 местных олонецких рекрутов, причислили к полку офицеров и положенный штат: музыкантов, аудитора, вагемейстера, коновала, лекарей, кузнецов, плотников, ружейных и ложевых мастеров, священника с причтом, палача-профоса - и полк готов.

В егеря тогда набирали парней невысокого роста (не выше 2 аршин и 4 вершков - 160 см), но бойких, смышленых и проворных, желательно с охотничьими, лесными навыками. Егеря - это легкая пехота, обученная действовать не только в линейном, но и в рассыпном порядке, в лесах и неудобьях, на аванпостах и в засадах, по-партизански. Часть егерей вооружали нарезными штуцерами, солдат учили "цельному" огню, особенно по вражеским офицерам, зимой тренировали в хождении на лыжах, в свободное время поощрялась охота на дичь. Егерские полки не имели знамен, носили особую амуницию с черными, а не с белеными ремнями, а в описываемое время и... цилиндры, как у лондонских франтов! В бою и на учениях сигналы отдавались не только барабанами, но и охотничьими валторнами.

Первым шефом (куратором) полка стал полковник Ф. Нейдгардт, недолго им командовал полковник Ф. Гогель, и наконец в марте 1804 года полк принял Карл Иванович Бистром - личность в военной истории России весьма известная: портрет его в галерее героев Отечественной войны 1812 года в Государственном Эрмитаже. Был он любимцем не только славы, но и своих солдат, которые прозвали его Быстрым.

Ведомые полковником Быстрым, летом 1805 года егеря отправились на кораблях за море в Северную Германию в составе Ганноверской экспедиции. Сойтись с неприятелем так и не удалось - судьбу кампании решил Аустерлиц, и войска отвели в Россию. Однако наши егеря все же отличились, правда, не на бранном поле: по пути домой, в Потсдаме, русские "песельники" так понравились прусскому королю с королевой, что они упрашивали наших генералов их... подарить!

Зато в новой войне с Наполеоном в 1806-1807 годах в Польше и Восточной Пруссии 20-й егерский полк не выходил из боев: в наступлении в авангарде, в отступлении - в арьергарде. Боевое крещение полк получил при Насельске, причем атаковавшие их превосходящие по численности французские войска в это время инспектировал сам Наполеон. К его неудовольствию, русские устояли... Дальше были Пултуск и Остроленка, Прейсиш-Эйлау и Гутштадт, Гейльсберг и Фридланд.

За боевые подвиги в этой несчастливой для русского оружия войне полк получил серебряные трубы, а доблестный их командир Бистром - четыре ордена и три ранения в придачу. Анну 2-й степени ему вручал в госпитале сам император. Причем Александр I лично кормил полковника супом из рожка: раненный в челюсть Бистром сам есть не мог...

Среди многих подвигов егерей 20-го полка в эту компанию отмечен и подвиг бескорыстия. Рядовой Архип Иванов, попав в плен к французам, сумел сберечь при себе большую сумму артельных солдатских денег. А по возвращении, поскитавшись по госпиталям и другим частям, добился того, чтобы их вернули в целости по назначению. Поступок рядового был поставлен в пример всей армии самим царем, а Иванов награжден 25 рублями.

В 1808 году на честь полка легла тень некой "конфузии". Во время войны со Швецией один его батальон был высажен в составе особой экспедиции на остров Готланд. Шведы блокировали русский десант и принудили его, хотя и к почетной, но все же капитуляции - оставлению острова без оружия.

Однако в "грозу двенадцатого года" 20-й егерский полк стяжал себе неувядаемую славу. Под командованием полковника Ивана Капустина егеря сражались в бригаде князя Шаховского 3-й дивизии Коновницына 3-го корпуса Тучкова 1-й армии Барклая-де-Толли, в Литве и под Смоленском, у батареи Раевского на кровавом поле Бородина и при Тарутине, где удостоились личной похвалы Кутузова. При преследовании отступающей из России "Великой армии" легкие на ногу егеря 20-го действовали совместно с партизанскими отрядами Орлова - Денисова, Давыдова и Сеславина, не отставая от конницы!

Под Ошмянами от сеславинских партизан едва ушел сам Наполеон. За освобождение Отечества полку были пожалованы особые знаки на кивера и особый почетный барабанный бой "За военное отличие".

В заграничном походе русской армии 1813-1814 гг. 20-й егерский с честью участвует в 12 сражениях. В "битве народов" при Лейпциге егеря бригады Шаховского вместе с другими полками спасают полевую ставку трех монархов - русского, австрийского и прусского - от атаки вражеской кавалерии, задержав меткими залпами лавину французских кирасир. Свой боевой путь егеря с триумфом завершили в Париже, куда, кстати, первым из генералов вошел их первый командир Бистром.

Затем полк еще не раз переименовывался и переформировывался. В 1815 году он стал 1-м егерским, в 1833 году, после Польского похода, где егеря стяжали новую славу, - Нарвским егерским, в 1855 году он уже Егерский генерал-адъютанта князя Воронцова, в 1856 году - Нарвский пехотный, и наконец, в 1863 году он становится 103-м Петрозаводским пехотным. Под этим названием полк участвует в освобождении Болгарии в 1877-1878 годах, закончив войну у берегов Мраморного моря. В 1884 году полку высочайше разрешено числить свою историю со славного 20-го егерского полка, и 16 мая становится его полковым праздником.

Свое 100-летие "петрозаводцы" отметили в лагерях под городом Гродно. Среди даров юбилярам была, между прочим, и присланная "земляками" из губернского Петрозаводска скромная иконка Михаила Архангела. Скуповатой на подарки нашей городской думе командир полка не без иронии в благодарность телеграфировал: " Всем полком молимся пред вашей иконой о благополучии петрозаводских жителей"...А ответный дар - история полка, написанная в 1903 году подполковником генерального штаба Р. Дубининым, и сейчас хранится в библиотеке нашего Карельского краеведческого музея.

В Первую мировую, или, как ее тогда называли, "Великую войну", полк в составе 26-й дивизии 1-й армии принес в последнюю жертву воинскому долгу многие тысячи своих солдат и офицеров. Вместе со всей русской армией в январе 1918 года, в пору революционной смуты и начавшейся гражданской войны, Петрозаводский полк был расформирован декретом Советской власти.

Он был надолго забыт, русский полк имени губернского города Российской империи... Но настало время собирать камни. Его историю извлекли из музейной дремы петрозаводские любители военно-исторической реконструкции из клуба "Стягъ", побывав в воссозданной униформе 20-го егерского на поле русской славы при Бородине, на известном всей стране фестивале. Давно уже безуспешно ходит по городским инстанциям предложение председателя клуба Александра Федосова об установлении к 300-летию Петрозаводска памятного знака в честь наших "краевых" олонецких полков. Но, может быть, и после юбилейных торжеств к этой идее не поздно будет вернуться? Как никогда не поздно обратиться к нашей славной военной истории - интересной, поучительной, увлекательной. В которой не должно быть забытых полков...

Сергей ЛАПШОВ


  
  
  
  
  
  
  
 
 
 


 

Прочитано 3888 раз

Добавить комментарий

Защитный код
Обновить