Наряду с другими примеры стойкости и героизма в этой битве показали Брестский, Минский и Полоцкий полки.
В строю воинских частей русской армии служило более трехсот офицеров, а также несколько тысяч унтер-офицеров и нижних чинов – уроженцев белорусских губерний: Белорусской, Витебской, Гродненской и Могилевской (В.Г. Адамянц-Подъяков).

История Брестского полка началась 16 августа 1806 года, когда из четырех рот Ширванского мушкетерского полка, доукомплектованных рекрутами и добровольцами с белорусских земель, был сформирован Брестский мушкетерский полк. В 1811 году из мушкетерского он был преобразован в пехотный, и под таким названием встретил Отечественную войну 1812 года.

Брестский пехотный полк участвовал во многих сражениях этой войны, но неувядаемой славой его воины покрыли себя именно на Бородинском поле.

"В исторической жизни России с этой битвой могут равняться только: Мамаево побоище при Дмитрии Донском и Полтавская битва при Петре Великом. В этих трёх битвах решалось: быть или не быть России самостоятельной и великой"  (Маслов С.А.).

Во время битвы полк входил в состав 1-й бригады генерал-майора  Петра Ивановича Ивелича 4-го, 17-й пехотной дивизии (командир - генерал-лейтенант Захар Дмитриевич Олсуфьев - 1-й), 2-го пехотного корпуса (командир - генерал-лейтенант Карл Федорович Багговут), 1-й Западной армии (главнокомандующий - генерал от инфантерии Барклай-де-Толли Михаил Богданович).
Возглавлял Брестский полк в Бородинском сражении кавалер ордена Св. Анны 3-го класса майор   Павел Аполлонович Чертов 1-й  (в русской армии служило по несколько представителей одной дворянской фамилии, и для их различия вполне официально употреблялась «нумерация», согласно времени вступления на военную службу).

Все вышестоящие начальники Брестского полка были заслуженными генералами, имевшими большой опыт руководства войсками в многочисленных войнах, которые вела Россия.

Например, шеф Брестского полка генерал-майор граф Ивелич 4-й «за оказанные отличия и храбрость в период русско-шведской войны 1808-09 17 февраля 1809 награждён орденом Св.Георгия 4-го класса № 930 в воздаяние отличного мужества и храбрости, оказанных в сражении против шведских войск на гребном флоте при занятии узкого прохода Тавастенскер 9 июля и при разбитии неприятеля в проливе у острова Сандо и на сухом пути на острове Кимито 21 того же месяца, где весьма много содействовал флоту в его сражениях и, начальствуя отрядом войск ... неустрашимостью своею удержал сильнейшее стремление превосходных сил неприятеля, поразил их и спас всю нашу береговую артиллерию».

Командир 17-й пехотной дивизии Захар Дмитриевич Олсуфьев 1-й  в 1790 году семнадцатилетним юношей принимал участие в боях в Финляндии и за проявленную храбрость был произведен в капитан-поручики. В 1795 году  добровольцем участвовал в походе на кораблях эскадры в Северное море, побывал в Лондоне.  В составе колонны ген. А.Ф. Ланжерона отличился в сражении при Аустерлице (1805). В боях с французами в мае 1807 года , командуя 14 дивизией, взял в плен генерала, 5 офицеров и 231 нижнего чина. Награжден орденом Анны 1-й степени. В Гейлсбергском сражении 29 мая, когда французы яростно кинулись на главный редут русской армии, Олсуфьев во главе своих солдат ударил в штыки, и, несмотря на полученную им контузию (ядром в левую руку), опрокинул неприятеля. Получил за этот подвиг от Александра I золотую шпагу с алмазами и надписью «За храбрость», а от короля Прусского - орден Красного орла 1-ой степени.

«Августа 26-го числа, когда неприятель повел атаку на наш левый фланг, я по приказанию вашего высокопревосходительства, пошел с пехотными полками 2-го корпуса на подкрепление оного... Немного левее центра находился отряд генерал-майора Сиверса, у коего занимала высоты конная артиллерия, которая по малоcти ее калибра не могла вредить достаточно неприятелю, почему я приказал сменить батарейною ротою №17, командуемою полковником Дитериксом 2-м, дав ему к прикрытию Рязанский пехотный полк, а дабы не дать неприятелю занять находящийся неподалеку в левой руке оной батареи кустарник, приказал Брестскому полку рассыпать по оному стрелков и непременно удерживать неприятеля. Как только было все устроено... помянутая батарея заставила неприятеля открыть по ней сильную канонаду, сближая свои батареи к батареям нашим под прикрытием 3-х сильных колонн пехоты, но удачное действие нашей артиллерии в одно мгновение низпровергло предприятие его и тот же час колонны сии отступили за лес и артиллерия также удалилась... Между тем неприятель сделал нападение на бригаду генерал-майора графа Ивелича. Генерал сей с 4-мя ротами Брестского пехотного полка пошел на неприятельскую колонну, сделав залп из ружей, бросился с штыками на... неприятеля ..., получив жестокую рану пулею в плечо, должен был податься несколько назад, довольствуясь тем, что не допустил сбить наши батареи».

За этот бой Ф.К. Багговут представил Ивелича к награждению орденом Св. Владимира 3-го класса. Вот что написано об Ивеличе в наградном листе:
«За все время сражения поступал с отличным мужеством и храбростью и, распоряжая вверенною ему частью, наносил немалый вред неприятелю».

Командир Брестского полка майор Чертов 1-й «... после раны шефа полка (генерал-майора Ивелича) вступил в командование; примером своим поощрял подчиненных к отличному исполнению своего долга. Представлен к подполковничьему чину».

Офицеры Брестского полка майор Обуховский, штабс-капитаны Чертов 2-й и Марковский, поручики Поплонский и Перов «... содействовали со всевозможным старанием и были совершенные помощники шефу генерал-майору графу Ивеличу 4-му, поощряли молодых солдат, удерживали их в своих местах и бросались перед ними сами вперед, также собственным примером удерживали от робости, и тем понудили жестоко ударить в штыки и опрокинули неприятеля, причем ранены Поплавский в шею, а Перов в правое плечо», за что были представлены Багговутом к награждению орденом Св.Анны 3-го класса.

Представлены были к наградам офицеры Брестского полка майор Березинский, капитан Домаскин, а также поручик Самороков. Прапорщик Якушев был представлен к присвоению очередного воинского звания. Все они в этом бою получили ранения.

Мужественно сражались офицеры Брестского пехотного полка: полковник П.А. Чернопятов, майор Лачинов, штабс-капитаны Г.М. Гайдаковский-Потапович 2-й, Четчиков, капитаны Макаренко и О.И. Мариовский, поручик С.Д. Решко, подпоручики М.И. Зарецкий, Ф.М. Иванов, Кондратов, А.Ф. Маслов 1-й, Репешко, Г.Г. Севастьянов, Е.А. Ясинский, прапорщики А.Ф. Маслов 2-й, Д.В. Пугач, Фролов, Чельпанов, Чуйков, А.Ф. Ржевский, Прачиенецкий (В.Г. Адамянц-Подъяков).

Из воспоминаний участника Бородинского сражения Д.Н. Болговского:
«Когда главнокомандующий сражавшегося крыла князь Багратион выбыл из боя, произошел беспорядок, который имел бы самые пагубные последствия, если бы не прибыли для восстановления наших дел на этом пункте 2-й корпус под командованием генерала Багговута, 4-й графа Остермана и гвардейские полки».

Несмотря на настойчивые усилия и огромные потери, Наполеону никак не удавалось прорвать русскую оборону на левом фланге. Французский генерал Пеле впоследствии писал: «По мере того как войска Багратиона получали подкрепления, они с величайшей решимостью шли вперед, чтобы возвратить потерянные позиции. Мы видели, как русские массы маневрировали, подобно подвижным редутам, унизанным железом и извергавшим огонь. Посреди открытой местности и картечь нашей артиллерии, и атаки нашей кавалерии и пехоты наносили им огромные уроны. Но пока у них оставалось хоть сколько-нибудь силы, эти храбрые солдаты снова начинали эти атаки».

Опаснейшая для русских войск обстановка сложилась и в районе батареи генерал-лейтенанта Н.Н. Раевского.
К полудню корпус Раевского по приказу Кутузова отошел за батарею.
Центр русской позиции, в значительной мере ослабленный к середине дня, привлек внимание Наполеона, который решил бросить в бой отборные войска. Он отдал приказ: «Гвардию в огонь!». 

Прапорщик 17-й артиллерийской бригады 2-го пехотного корпуса Николай Любенков запечатлел картину кровопролитного боя:
«Французы шли колонной и колонна эта была похожа на беспрерывный прилив и отлив моря, она то подавалась назад, то приближалась. Мы сделали последний прощальный залп из целой батареи. Французы совершенно смешались, но опять строились почти пред батареей; тут Рязанский и Брестский полки грянули «Ура!» и бросились на штыки. Здесь нет средств передать всего ожесточения, с которым наши солдаты бросались: это бой свирепых тигров, а не людей, и так как обе стороны решились лечь на месте, изломанные ружья не останавливали, бились прикладами, тесаками; рукопашный бой ужасен, убийство продолжалось с полчаса. Обе колонны ни с места, они возвышались, громоздились на мертвых телах. Малый последний резерв наш с громовым «Ура» бросился к терзающимся колоннам, более никого уже не оставалось- и мрачная убийственная колонна французских гренадер опрокинута, рассеяна и истреблена. Единоборство колонн было похоже на бойню, лафеты наши были прострелены, люди и лошади перебиты. Мы все были окровавлены, одеяния наши порваны. Лица наши в пыли, закоптелые пороховым дымом, уста засохли».

«В конце левого фланга дело происходило с утра с переменным успехом, генерал-лейтенант Тучков был ранен, генерал Багговут принял начальство и был отряжен, в самое время совершенного разбития 2-й армии, но он с отличным мужеством все еще удерживал неприятеля почти на каждом шагу...», - пишет М. Б. Барклай де-Толли в «Изображении военных действий 1-й армии в 1812 году».

11 часов утра. Командир 5-го (польского) армейского корпуса дивизионный генерал князь Юзеф Понятовский, выполняя приказ Наполеона проникнуть в тыл русских войск по Старой Смоленской дороге, устремляется на штурм Утицкого кургана. После полудня сквозь пороховой дым уже видны были прибывшие на подкрепление полки дивизии З.Д. Олсуфьева.

Артиллеристы из дивизии Олсуфьева установили на высотах шесть орудий.
«Неприятель,- пишет К.Ф. Багговут, заметив движение сие, открыл сильный огонь по нашей батарее, послав вперед стрелков под прикрытием сильной колонны, стараясь, дабы не дать занять те высоты, ибо для него оные немало важны».

«Багговут разговаривал с артиллеристами:
- Жарко у вас!
 — «Греемся около неприятеля! — отвечали ему. Вот образчик разговоров между чащами штыков, под бурею картечною. И действительно, там было жарко! Там русские, говоря языком старых преданий, парились в банях кровавых железными вениками!", - пишет Д.Н. Болговский.

Около часу дня, когда Понятовскому стало известно об успехах французов на флешах, он принял решение возобновить атаки. Построившись в две колонны, его войска пошли лесом в обход левого фланга Багговута. "Брестский, Рязанский, Минский и Кременчугский пехотные (2-го корпуса) полки ... бросились на эти колонны, ущемили их между чащами леса и искололи жестоко, а лесом овладели".

«Поручики Брестского полка Вельяминов, Зернов и Леонтович, писал в наградном листе Багговут, - ... были отряжены в стрелки и делали сильный отпор, чем и удерживали подходивших к батарее неприятельских стрелков, несколько раз опрокидывали и удерживали до девяти часов вечера, причем и ранены Вельяминов, Зернов в грудь, а Леонтович в ногу. Представлены к следующему чину».

«15 часов. 3-я атака Понятовского. Две колонны пехоты попытались прорваться по правому флангу русской обороны, в обход Утицкого кургана. Встречной штыковой атакой солдат Рязанского, Брестского и подоспевшего им на помощь Минского полков противник был опрокинут и отступил. В этой контратаке участвовали также 500 человек ратников из Московского ополчения, стоявшие позади Утицкого кургана на Старой Смоленской дороге».

«16 часов. 4-я атака Понятовского. К этому времени на всем своем протяжении линия противостояния противников стабилизировалась, лишь Утицкий курган врезался, подобно батарее Раевского, в расположение наполеоновских войск на 1,5-2 км. Последним своим наступательным приказом Наполеон приказал Понятовскому во что бы то ни стало выбить русских и с этой возвышенности. На этот раз Понятовский бросил в бой не только пехоту, но и кавалерийскую бригаду И. Каминского. Первые приступы были отбиты с большими потерями для наступающих.

Но вскоре К.Ф. Багговут получил два тревожных известия: первое - все русские войска левого фланга после потери Курганной высоты отошли за Семеновский овраг, второе - в образовавшуюся брешь между Семеновским оврагом и деревней Утицей, где в редком лесу и кустарнике целый день держали оборону егеря 20-го и 21-го полков под командованием И.Л. Шаховского, ринулись две пехотные дивизии маршала Жюно.

Возникла вполне реальная угроза отсечения защитников Утицкого плацдарма от главных сил, а затем и окружения ... В этих условиях Багговут принимает решение оставить Утицкий плацдарм и отступить в верховья Семеновского ручья на одну линию с остальными русскими войсками. Задержав Жюно и рассеяв кавалерию Каминского, Багговут организованно отошел, вывезя все орудия и раненых.

«…Багговут отступил до возвышения… и остановился здесь почти на одной высоте с фронтом левого крыла остальной армии», – так писал участник боя на крайнем левом фланге, подчиненный Багговуту генерал-майор принц Евгений Вюртембергский.

Неприятель, воспользовавшись тем, что замолчали русские батареи,- рапортует Багговут, - «... устремил все свои силы меня преследовать, почему я принужден был построить вторично войска по обеим сторонам дороги, а 4 орудиям роты подполковника Башмакова приказал действовать по неприятелю, который сделал несколько удачных выстрелов, а стрелки наши стороною леса зашли ему во фланг, тем самым обратили его в бегство».

Как сообщал П.А. Строганов: «Продолжался этот кровопролитный бой до самых сумерек, который, несмотря на превосходство неприятеля, совершенно остался для него безуспешным и дал новое доказательство мужества войск».

В Бородинском сражении не было ни победителей, ни побежденных. Наполеону не удалось разгромить русскую армию и тем самым заставить Александра I капитулировать, а Кутузов не смог отстоять Москву.

Сражение, как впоследствии писал Наполеон, было «самым ужасным», по количеству пролитой крови.
Особенно велики были потери в соединениях, проявивших наивысшую стойкость в сражении. Если во всей 1-й армии после Бородинского сражения осталось в строю 54088 воинов из 70028 (77%), то в корпусе Багговута - 6772 из 11450 (59%).

Главнокомандующий 1-й Западной армией генерал от инфантерии Барклай де Толли вечером 26 августа отправил Багговуту записку следующего содержания:

«Господину генерал-лейтенанту и кавалеру Багговуту.
Главнокомандующий всеми армиями усмотрел, что неприятель в сегодняшнем сражении не менее нас ослабел и приказал армиям стать в боевой порядок и завтра возобновить с неприятелем сражение, почему рекомендовал Вашему превосходительству со 2 и 3 Корпусами занять позицию, которая Вами ныне занимается, примкнув правым флангом к войскам генерала Дохтурова, и стараться всеми силами удерживать старую Смоленскую дорогу и ни под каким видом оную неприятелю не отдавать. Кавалерию свою поставьте в резерве с частью пехоты. Артиллерию приведите в порядок и пополните артиллерийскими снарядами, которые ротами с зарядными ящиками отправлены назад, оные велите тотчас привести к ротам. Ночью поставьте впереди линии егерскую цепь, а впереди оной, буде можно, то и кавалерийскую.

Генерал Барклай де Толли
26-е августа [1812 года]»

«Кутузов назначил на завтрашний день атаковать неприятеля, объявление о сем войска приняли с восхищением, но положение корпуса Багговута, по темноте непримеченное, и которого связь с прочими войсками неприятель мог нарушить, понудило к отступлению», - писал генерал Ермолов.

Карл Федорович Багговут за Бородинское сражение был награжден орденом Святого Александра Невского, но знаки и грамота на орден ему так и не были вручены. В сражении при Тарутине Багговут был поставлен во главе колонны, состоявшей из двух корпусов. Был убит в самом начале сражения неприятельским ядром в возрасте 50 лет. Ни потомства, ни состояния после себя он не оставил. В рескрипте вдове Багговута император Александр I написал: «Я потерял в нем храброго военачальника, полезного отечеству».

«Но, к сожалению нашему, мы лишились в сем деле незабвенной памяти своею доброю душою корпусного командира генерал-лейтенанта Багговута; неприятельское ядро в 26-м сражении его лишило жизни. Прах его был почтен, в гробе лежащий, церемониальным маршем и проходом в трауре всех войск, участвовавших в оном сражении»,- писал участник боя Гавриил Петрович Мешетич.

(Е.А. Боратынский. "Смерть Багговута")

Проезд к памятнику: Со стороны Бородинского поля: доехать до поселка станции Бородино, у памятника на развилке свернуть направо к ж/д переезду; после него - по главной дороге. С Минского шоссе: поворот на Артемки, далее - прямо по главной дороге.
На Бородинском поле есть памятники воинам 7-й и 24-й дивизий, где также служили уроженцы Гродненской губернии, в состав которой в то время входил Брест.

В Военной галерее Зимнего дворца, среди портретов генералов – героев Отечественной войны 1812 года есть и портреты Карла Федоровича Багговута, Захара Дмитриевича Олсуфьева и Петра Ивановича Ивелича.

 Чертов  Павел Аполлонович, командир Брестского пехотного полка, впоследствии стал генералом от инфантерии.

Петр Иванович Ивелич «после излечения вернулся к командованию Брестским пехотным полком, с которым участвовал в боях под Красным, а затем в заграничной кампании 1813. С мая 1813 по февраль 1815 находился в отпуске для излечения ран. В 1815 г. назначен командиром бригады 17-й пехотной дивизии. Уволен от службы за ранами с мундиром и пенсионом полного жалования».

Захар Дмитриевич Олсуфьев за Бородинскую битву награжден орденом Св. Георгия 3-й степени.  В именном списке представленных к наградам генералов и офицеров, отличившихся мужеством и храбростью в сражении при Бородине, записано: «Командир 17 пехотной дивизии генерал-лейтенант. Олсуфьев при нападении неприятеля на нашу батарею, на левом фланге находящуюся, благоразумным распоряжением спас ее от захвата, да и во многих случаях в сим сражении оказал превосходную неустрашимость, благоразумие и расторопность, свойственную генералу с талантом».
Под Тарутеным принял командование корпусом вместо убитого генерала Багговута и взял у неприятеля 27 орудий (награда - орден Владимира 2-ой степени). За бои под Малоярославцем, Вязьмой, Дорогобужем, Красным награжден вторично золотой шпагой с алмазами.   В кампанию 1813-1814, командуя 9-м корпусом в составе армии прусского фельдмаршала князя Г. Блюхера, сражался при Бауцене, Кацбахе, Лейпциге, руководил осадой Майнца. В сражении при Бриене его корпус подвергся удару главной армии Наполеона,  был окружен и отрезан от армии Блюхера (разбросавшего свои силы на значительном участке). При попытке прорыва был ранен в штыковом бою и взят в плен. После пленения Олсуфьева представили Наполеону. «Вы мой старый знакомый - сказал Наполеон - Вы были прежде в корпусе Багговута» и пригласил его обедать. Наполеон предложил Олсуфьеву обратиться с просьбой к Александру I обменять его на пленного ген. Д. Вандама, но Олсуфьев отверг это предложение. После взятия Парижа освобожден. «Ты дрался, как российский генерал и верный сынуля Отечества», — сказал ему Александр I.  В  1820 З.Д. Олсуфьев стал сенатором. В 1831 вышел в отставку.

Массовый героизм, готовность к самопожертвованию были нормой поведения участников Бородинского сражения.
Когда у художника Ф. Рубо, автора панорамы «Бородинская битва», спросили, почему на полотне панорамы изображено мало отдельных героев, он ответил, что на Бородинском поле все русские воины сражались героически.

Участники сражения впоследствии удостоились медали «1812 г» на Андреевской ленте и других наград. Рядовые и ополченцы получили по 5 рублей серебром.

5 февраля 1813 г. Александр I подписал приказ, где говорилось: «Воины! В ознаменование… незабвенных подвигов ваших, повелели мы выбыть и освятить сребряную медаль, которая с начертанием на ней прошедшею столь достопамятного 1812 года долженствует на голубой ленте украшать непреодолимый щит отечества — грудь вашу».

К маю 1813 г. был разработан и утвержден внешний вид медали. На ее лицевой стороне помешено «всевидящее око» — символ божественного провидения, ниже его — надпись: «1812 годъ». На обороте шла надпись из библии в четыре строки: «НЕ НАМЪ, / НЕ НАМЪ, / А ИМЕНИ / ТВОЕМУ».
В приказе по армии об учреждении медали в память Отечественной войны 1812 года М. И. Кутузов писал: «Воины! Вы по справедливости можете гордиться сим знаком. Враги, видя его на груди вашей, да вострепещут, ведая, что под ним пылает храбрость, не на страхе или корыстолюбии основанная, но на любви к Отечеству и, следовательно, ничем не победимая».

Слова эти были написаны золотом на стене величественного храма Христа Спасителя в Москве, возведенного на народные пожертвования в память Отечественной войны 1812 года.
 

Приложение

ПИСЬМО ГЕНЕРАЛА ОТ ИНФАНТЕРИИ, ПЕРВОПРИСУТСТВУЮЩЕГО В ОБЩЕМ СОБРАНИИ МОСКОВСКИХ ДЕПАРТАМЕНТОВ СЕНАТА, ПАВЛА АПОЛЛОНОВИЧА ЧЕРТОВА С.А. МАСЛОВУ

С особенным удовольствием прочел я книжку вашу: Воспоминание о Бородинской битве, с мыслью поставить Бородинский памятник в Москве, на Красной площади, против памятника Минину и Пожарскому.

В этой кровавой битве довелось мне участвовать с Брестским пехотным полком корпуса Багговута, когда он, часу в 10, с правого фланга послан был на подкрепление левого.

Полк мой с Рязанским полком составлял в 1-й дивизии Олсуфьева 1-ю бригаду под командой графа Ивелича, и ей довелось выдерживать сильный напор Понятовского, назначенного обойти лесом и кустами наш левый фланг и (при атаках Нея с корпусом Жюно) разорвать сообщение его с 3 корпусом Тучкова, защищавшего Старую Смоленскую дорогу при деревне Утицы, где Тучков смертельно ранен и сдал команду Олсуфьеву.
С 12 часов утра до позднего вечера Брестский полк был в деле вместе с Рязанским, полковой командир которого, Ореус, был смертельно ранен подле меня и сдал мне команду, а затем и граф Ивелич, тяжело раненый, передал мне бригаду, которая, когда уже стемнело и сражение прекратилось, выведена из лесу на дорогу и представлена мною Багговуту с примкнувшими к ней егерями, в числе до 6.000. Он не ожидал этого числа сохранённых войск и сказал: «Теперь я опять корпусный командир».
Намерение Наполеона, хотевшего обойти корпусом Понятовского наш левый фланг лесом не удалось; атаки на него Нея и Жюно с кавалерией Мюрата были отбиты, и неустрашимый Дохтуров, заменивший Багратиона, удержал Семеновские высоты до ночи.
Воспоминая эту битву, как бы я порадовался, если бы в день общего о ней воспоминания, мог, вместе с другими сослуживцами, помолиться в Москве у Бородинского памятника с образом Спасителя, сохранившего и мою жизнь в этом кровавом бою, где почти половина армии нашей была убита и переранена! Мои лета и служебные обязанности по сенату лишают меня возможности бывать в день воспоминания на Бородинском поле, а здесь в Москве, это воспоминание у памятника, подобного Бородинскому, обрадовало бы всех бородинцев. Вы, как современник 12 года, верно угадали их чувства, и дай Бог, чтоб это сбылось при вас, или после вас, как Богу будет угодно, лишь бы сохранилась в Москве и передавалась потомству о Бородинской битве вечная память.—

Павел Чертов.
27-го августа
1865 г.
Москва.

Источник информации: Чертов П. А. (Воспоминания о Бородине).- В кн.: Маслов С. А, Воспоминание в 1865 г. Бородинской битвы и о Бородинском памятнике в Москве. [М.], 1865.

Электронный вариант книги предоставлен Российской Государственной Библиотекой, сотрудникам которой искренняя благодарность.

Литература:

1. 1812 г. Воспоминания воинов русской армии: Из собрания отдела писем источников Гос. Ист. Музея. Сост. Ф.Л. Петров и др.- М.: Мысль,1991
2. Бескровный Л.Г. Отечественная война 1812 г.- М.: Издательство социально-экономической л-ры, 1962
3. Бородино,1812/ Б.С. Абалихин, Л.П. Богданов, В.П. Бугнева и др.- М.: Мысль, 1987
4. Бородино.1812-1962. Документы, письма, воспоминания.- М.: Сов. Россия,1962
5. Володин П.М. Кутузовская изба- М.: Московский рабочий,1977
6. Глинка В.М. Военная галерея Зимнего дворца - Л-д: "Аврора", 1974
7. Куковенко Владимир.//Можайск 1812-1992- М.: Наука и религия, N 6-7, 1992
8. Недаром помнит вся Россия... Сборник. Сост. В.Г. Левченко и В.В. Володич.- М.: "Мол. гвар-дия,1987
9. Раковский Л.И. Кутузов - М.: ДОСААФ, 1987
10. Федорова О.В., Ушаков В.К. Поле русской славы. Путеводитель - М.: Моск. рабочий, 1979 г.
11. Журнал «Исторический архив». 2008
12. Залесский К.А. Наполеоновские войны 1799-1815. Биографический энциклопедический словарь, Москва, 2003.
13. Подмазо А.А. Российская армия в июне 1812 года // Родина. №8. 2002 (подробный состав 2-го пехотного корпуса генерала Багговута. - с.62.
14. Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812-1815 гг. // Российский архив. Москва, 1996. Том VII. - с.302.
15. Е.В. Тарле. Нашествие Наполеона на Россию
16. М.И. Богданович. История Отечественной войны 1812 года в 3-х томах
17. Стихотворение Е.А. Боратынского «Смерть Багговута», 1829 год
18. Статья П.Н. Грюнберга «Главнокомандующий приказал… завтра возобновить сражение». Новый документ о Бородинском сражении и о роли в нем генерала Багговута
19. Статья о Багговутах. Энциклопедический словарь Ф.А.Брокгауза и И.А. Эфрона
21. Маслов С. А, Воспоминание в 1865 г. Бородинской битвы и о Бородинском памятнике в Москве. [М.], 1865
22. Валерий Адамянц-Падъяков. Сей день пребудет вечным памятником мужества (Брестский полк в Бородинском сражении) - "Заря", Брест, 6 сентября 2003 г.

Рихтер Борис Михайлович,
руководитель кружка
"Информатика и морское дело"