К единому стандарту – и для учебников истории, и для самой истории.
Согласно закону «О днях воинской славы и памятных датах России» 21 сентября объявлено днем победы русских полков во главе с великим князем Дмитрием Донским над монголо-татарским войском Мамая в Куликовской битве в 1380 году.
С точки зрения историков, годовщина сражения, правда, приходится на 16-е число, поскольку применительно к XIV веку датировки событий по юлианскому и григорианскому календарям отстают друг от друга на восемь дней, а не на тринадцать. Но, видимо, разработчики закона решили не вступать в противоречие с Русской православной церковью, отмечающей праздник Рождества Пресвятой Богородицы, в который, если верить летописям, и произошло Мамаево побоище, именно 21-го.
Бог им в этом, как говорится, судья.
Наверное, если бы дело касалось только точности датировки, историки как-нибудь с этим бы смирились. В конце концов, то же самое произошло и с другими днями воинской славы России досоветского периода. Но Куликовская битва породила и множество других вопросов…
С точки зрения историков, годовщина сражения, правда, приходится на 16-е число, поскольку применительно к XIV веку датировки событий по юлианскому и григорианскому календарям отстают друг от друга на восемь дней, а не на тринадцать. Но, видимо, разработчики закона решили не вступать в противоречие с Русской православной церковью, отмечающей праздник Рождества Пресвятой Богородицы, в который, если верить летописям, и произошло Мамаево побоище, именно 21-го.
Бог им в этом, как говорится, судья.
Наверное, если бы дело касалось только точности датировки, историки как-нибудь с этим бы смирились. В конце концов, то же самое произошло и с другими днями воинской славы России досоветского периода. Но Куликовская битва породила и множество других вопросов…
По классической версии, летом 1380 года властвовавший в степях между Днепром и Волгой темник Мамай с огромным войском двинулся на Русь, чтобы наказать князя Дмитрия, систематически не выплачивавшего положенную дань. Покорность Москвы и её ресурсы были необходимы хозяину Дикого поля для продолжения борьбы за власть в Золотой Орде с ханом Тохтамышем. Помимо татарских конных корпусов-туменов, в воинстве Мамая были отряды вассальных племен (ясов, аланов, буртасов, половцев, касогов) и формирования наемников, в том числе генуэзские копейщики и арбалетчики, считавшиеся тогда лучшей пехотой в мире. Чтобы гарантировать победу в войне с заметно усилившейся Москвой, темник заключил союзы с литовским правителем Ягайло и рязанским князем Олегом.
Решив не допустить соединения сил коалиции, Дмитрий Иванович выступил навстречу самому опасному из противников – Мамаю. Ему тоже удалось собрать внушительную рать: на призыв московского государя, забыв о взаимных претензиях, собрались полки из Владимира, Костромы, Суздаля, Устюга, Ярославля, Звенигорода, Пскова, Серпухова, Можайска и других городов. Пришли со своими дружинами даже литовские князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи. Летописи отмечали, что «от начала мира не бывала такова сила русских князей».
На рассвете 8 сентября (по старому стилю) объединённая русская рать переправилась через Дон, уничтожив за собой мосты, и выстроилась в боевые порядки на Куликовом поле. Навстречу им со стороны Красного холма двинулись войска Мамая. После нескольких часов ожесточенной сечи, татарам удалось прорвать левый фланг русских и зайти им в тыл. В этот момент в спину атакующим из дубравы ударил засадный полк воеводы Боброка-Волынского и князя Владимира Серпуховского. Ряды воинства Мамая смешались. Степняки бежали с поля боя вслед за своим предводителем. Русские преследовали врагов до реки Красивая Меча, «избиша их великое множество».
Татарское войско было почти полностью истреблено, обратно в Причерноморье с Мамаем вернулся лишь один из девяти воинов, ушедших в поход. Потери русских тоже были велики, убитых хоронили целую неделю. Узнав о разгроме союзника и «убоявшись», Ягайло и Олег Рязанский поспешно повернули восвояси. Известный историк Сергей Соловьёв полагал, что сражение на Куликовом поле имело такое же значение для Восточной Европы, которое имели битвы на Каталаунских полях и при Пуатье для Европы Западной…
Однако у многих историков и просто любознательных каноническая версия вызывает серьезные сомнения. За последние десятилетия вокруг Куликовской битвы возникло множество вопросов, по которым специалисты не могут прийти к единому мнению. Вот лишь некоторые из них.
Когда точно и в каком году произошло сражение? Сколько воинов на самом деле участвовало в нем с каждой стороны? Каковы были реальные потери? Где хоронили погибших? Почему Мамай не дождался Ягайло, войска которого были всего в двух переходах? Был ли Олег Рязанский на самом деле союзником степняков или тайно согласовывал свои действия с Москвой? Зачем Дмитрий Донской встал в общий строй рядовым ратником, отдав княжеские доспехи своему «ближнему боярину» Михаилу Бренку? Нужно ли было вообще сражаться с Мамаем, помогая тем самым хану Тохтамышу, который всего через два года прошелся опустошительным набегом по русским землям и сжёг Москву? И так далее…
Однако наиболее ожесточенные споры вызывает вопрос о месте легендарного сражения. По инициативе тульского помещика и энтузиаста-краеведа Степана Нечаева им с середины XIX века официально объявлен восточный край Куликова поля у слияния Дона и Непрядвы. Здесь установлена памятная колонна в честь победы русской рати, построен храм Сергия Радонежского, где находится музей битвы. Туда приезжают туристы, ежегодно в сентябре там организуют театрализованные представления и фестивали военно-исторических клубов.
Однако специалисты давно обратили внимание на то, что Нечаев «нашел» место битвы именно в своих угодьях, что сразу же породило сомнения в объективности и научной ценности изысканий, проведённых предприимчивым помещиком. Ведь размеры «нечаевского» Куликова поля очень невелики – не более трех квадратных километров. На такой поляне многотысячным конным массам просто негде развернуться. К тому же, на «месте» битвы археологи до сих пор не нашли ни остатков вооружения, ни следов массовых захоронений. Конечно, можно допустить, что русские ратники постарались собрать доспехи и оружие, представлявшие собой немалую ценность. Павших (по крайней мере, своих) могли увезти, чтобы похоронить дома. Что-то затем растащили птицы, животные и мародеры.
Но ведь всё подобрать невозможно. Сколько бы лет ни прошло, что-то должно было остаться. Еще один аргумент противников классической версии состоит в том, что от места предполагаемой битвы до реки Красивая Меча, где добивали вечером 8 сентября мамаеву рать, мягко говоря, далековато – почти шестьдесят километров. Ни один конь с всадником в боевых доспехах до вечера не доскачет. Есть и другие неувязки.
Всё это создает почву для спекуляций. Одни утверждают, что битва была, но совсем не в том месте. Так, сторонники авторов теории «Новой хронологии» Носовского и Фоменко считают, что сражение произошла на окраине тогдашней Москвы, на Кулишках, где якобы бились некие восточные и западные «казаки». Другие допускают, что место определено верно, но там произошло лишь столкновение сравнительно небольших конных отрядов, позже по политическим причинам раздутое летописцами до грандиозных масштабов. Третьи вообще договорились до того, что никакой Куликовской битвы вообще не было, поскольку о ней не упоминается в европейских хрониках того времени.
Действительно, нестыковок хватает. Однако многое встанет на свои места, если вслед за профессором Новгородского госуниверситета Сергеем Азбелевым предположить, что битва произошла не у места впадения Непрядвы в Дон, а у её истока, где пролегал знаменитый Муравский шлях. На эту мысль ученого натолкнула неоднозначная трактовка в древности слова «усть»: в одних летописях оно означало точку слияния реки с другим водоемом, в других – место, откуда она берёт свое начало. Нечаев предлагал исходить из первой версии, более соответствующей современным языковым нормам. Азбелев предлагает проверить вторую. Ведь у истоков Непрядвы, находящихся в нескольких десятков километрах к юго-западу от «нечаевского» места битвы, и открытое поле куда как больших размеров, и тоже есть дубрава. Имеется и холм, с которого Мамай мог наблюдать за ходом сражения. Да и до Красивой Мечи всего километров патнадцать – вполне по силам доскакать. Правда, научные изыскания там пока не проводились.
Почему бы соответствующим государственным учреждениям, наряду с разработкой единого стандарта для учебников истории, не задуматься и об организации археологической экспедиции в этот район. Денег-то надо сравнительно немного. Во всяком случае, не больше, чем на организацию очередного юбилея Куликовской битвы. А так, глядишь, что-нибудь и удастся найти. И, может быть, одной загадкой в российской истории станет меньше.http://narpolit.ru/po_suti_dela/gde_ty_pole_kulikovo%E2%80%A6_16-09-34.htm
Решив не допустить соединения сил коалиции, Дмитрий Иванович выступил навстречу самому опасному из противников – Мамаю. Ему тоже удалось собрать внушительную рать: на призыв московского государя, забыв о взаимных претензиях, собрались полки из Владимира, Костромы, Суздаля, Устюга, Ярославля, Звенигорода, Пскова, Серпухова, Можайска и других городов. Пришли со своими дружинами даже литовские князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи. Летописи отмечали, что «от начала мира не бывала такова сила русских князей».
На рассвете 8 сентября (по старому стилю) объединённая русская рать переправилась через Дон, уничтожив за собой мосты, и выстроилась в боевые порядки на Куликовом поле. Навстречу им со стороны Красного холма двинулись войска Мамая. После нескольких часов ожесточенной сечи, татарам удалось прорвать левый фланг русских и зайти им в тыл. В этот момент в спину атакующим из дубравы ударил засадный полк воеводы Боброка-Волынского и князя Владимира Серпуховского. Ряды воинства Мамая смешались. Степняки бежали с поля боя вслед за своим предводителем. Русские преследовали врагов до реки Красивая Меча, «избиша их великое множество».
Татарское войско было почти полностью истреблено, обратно в Причерноморье с Мамаем вернулся лишь один из девяти воинов, ушедших в поход. Потери русских тоже были велики, убитых хоронили целую неделю. Узнав о разгроме союзника и «убоявшись», Ягайло и Олег Рязанский поспешно повернули восвояси. Известный историк Сергей Соловьёв полагал, что сражение на Куликовом поле имело такое же значение для Восточной Европы, которое имели битвы на Каталаунских полях и при Пуатье для Европы Западной…
Однако у многих историков и просто любознательных каноническая версия вызывает серьезные сомнения. За последние десятилетия вокруг Куликовской битвы возникло множество вопросов, по которым специалисты не могут прийти к единому мнению. Вот лишь некоторые из них.
Когда точно и в каком году произошло сражение? Сколько воинов на самом деле участвовало в нем с каждой стороны? Каковы были реальные потери? Где хоронили погибших? Почему Мамай не дождался Ягайло, войска которого были всего в двух переходах? Был ли Олег Рязанский на самом деле союзником степняков или тайно согласовывал свои действия с Москвой? Зачем Дмитрий Донской встал в общий строй рядовым ратником, отдав княжеские доспехи своему «ближнему боярину» Михаилу Бренку? Нужно ли было вообще сражаться с Мамаем, помогая тем самым хану Тохтамышу, который всего через два года прошелся опустошительным набегом по русским землям и сжёг Москву? И так далее…
Однако наиболее ожесточенные споры вызывает вопрос о месте легендарного сражения. По инициативе тульского помещика и энтузиаста-краеведа Степана Нечаева им с середины XIX века официально объявлен восточный край Куликова поля у слияния Дона и Непрядвы. Здесь установлена памятная колонна в честь победы русской рати, построен храм Сергия Радонежского, где находится музей битвы. Туда приезжают туристы, ежегодно в сентябре там организуют театрализованные представления и фестивали военно-исторических клубов.
Однако специалисты давно обратили внимание на то, что Нечаев «нашел» место битвы именно в своих угодьях, что сразу же породило сомнения в объективности и научной ценности изысканий, проведённых предприимчивым помещиком. Ведь размеры «нечаевского» Куликова поля очень невелики – не более трех квадратных километров. На такой поляне многотысячным конным массам просто негде развернуться. К тому же, на «месте» битвы археологи до сих пор не нашли ни остатков вооружения, ни следов массовых захоронений. Конечно, можно допустить, что русские ратники постарались собрать доспехи и оружие, представлявшие собой немалую ценность. Павших (по крайней мере, своих) могли увезти, чтобы похоронить дома. Что-то затем растащили птицы, животные и мародеры.
Но ведь всё подобрать невозможно. Сколько бы лет ни прошло, что-то должно было остаться. Еще один аргумент противников классической версии состоит в том, что от места предполагаемой битвы до реки Красивая Меча, где добивали вечером 8 сентября мамаеву рать, мягко говоря, далековато – почти шестьдесят километров. Ни один конь с всадником в боевых доспехах до вечера не доскачет. Есть и другие неувязки.
Всё это создает почву для спекуляций. Одни утверждают, что битва была, но совсем не в том месте. Так, сторонники авторов теории «Новой хронологии» Носовского и Фоменко считают, что сражение произошла на окраине тогдашней Москвы, на Кулишках, где якобы бились некие восточные и западные «казаки». Другие допускают, что место определено верно, но там произошло лишь столкновение сравнительно небольших конных отрядов, позже по политическим причинам раздутое летописцами до грандиозных масштабов. Третьи вообще договорились до того, что никакой Куликовской битвы вообще не было, поскольку о ней не упоминается в европейских хрониках того времени.
Действительно, нестыковок хватает. Однако многое встанет на свои места, если вслед за профессором Новгородского госуниверситета Сергеем Азбелевым предположить, что битва произошла не у места впадения Непрядвы в Дон, а у её истока, где пролегал знаменитый Муравский шлях. На эту мысль ученого натолкнула неоднозначная трактовка в древности слова «усть»: в одних летописях оно означало точку слияния реки с другим водоемом, в других – место, откуда она берёт свое начало. Нечаев предлагал исходить из первой версии, более соответствующей современным языковым нормам. Азбелев предлагает проверить вторую. Ведь у истоков Непрядвы, находящихся в нескольких десятков километрах к юго-западу от «нечаевского» места битвы, и открытое поле куда как больших размеров, и тоже есть дубрава. Имеется и холм, с которого Мамай мог наблюдать за ходом сражения. Да и до Красивой Мечи всего километров патнадцать – вполне по силам доскакать. Правда, научные изыскания там пока не проводились.
Почему бы соответствующим государственным учреждениям, наряду с разработкой единого стандарта для учебников истории, не задуматься и об организации археологической экспедиции в этот район. Денег-то надо сравнительно немного. Во всяком случае, не больше, чем на организацию очередного юбилея Куликовской битвы. А так, глядишь, что-нибудь и удастся найти. И, может быть, одной загадкой в российской истории станет меньше.http://narpolit.ru/po_suti_dela/gde_ty_pole_kulikovo%E2%80%A6_16-09-34.htm