Юго-западная часть нынешней территории Московской области в древности была заселена таинственным – по малости сведений о нем – народом. Этот народ, появившийся на краткий миг, исчез во мраке прошедших столетий, не оставив после себя ни письменных, ни устных свидетельств и преданий, ни заметных следов своих поселений. Осталось лишь одно имя – голядь. Да и само имя это, переданное славянскими летописцами, несомненно, искажено. Как себя называл сам этнос – нам не известно. Собирая по крупицам лингвистический и исторический материал, историки все же выдвигают самые неожиданные предположения об этом народе, пытаясь разобраться в том. Что утаило время. И эти исторические реконструкции, хотя и не бесспорны, но, несомненно, полезны для тех, кто пытается проникнуть в тайны истории. Не безразлична эта тема и Можайским краеведам - некогда голядь заселяла всю южную часть территории нынешнего Можайского района, и этот этнос и быстрое его исчезновение до сих пор остается для нас темным и загадочным пятном исторического прошлого нашей земли. В русских летописях сохранились всего лишь две записи о племени голядь. Первая относится к году 1058: «Победи Изячлав голядь». Из этого краткого сообщения невозможно, где территориально размещалась голядь и к какому народу она относилась. Но сделать некоторые предположения все же возможно. Славяне долгое время воевали с литовским племенем ятвягов. Нам известны походы на них Владимира Святого в 983 году. Спустя более чем пятьдесят лет эти войны все еще продолжались, и окончательно сломил сопротивление ятвягов лишь князь Ярослав в 1038 году. В результате этих длительных столкновений и беспрерывных славянских набегов, ятвяги были настолько обессилены, что не имели уже возможности бороться и, снявшись со своих мест, ушли далеко на север к племенам литовским. После победы над ятвягами Ярослав вступает в войну с литовцами и совершает на них несколько разорительных походов. Нам известны его походы 1040 и 1044 г.г. Должно быть, голядь была союзником ятвягов или литовцев, поэтому сын Ярослава, Изяслав, продолжая дело отца, вскоре (1058г.) довершил разгром враждебных славянам племен. Голядь, как можно предположить, подобно ятвягам покинула свои обжитые места и отодвинулась на восток, в земли финских народов. Там мы ее и застаем в позднейшие времена. Второе упоминание о голяди в летописях относится к 1147 году и уже указывает на географию размещения этого племени: «Шед Святослав и взя люди голядь, верх Поротвы». Поротва – это теперешняя Протва, левый приток Оки. Протекает она по Московской и Калужской областям. На ее берегах и поселился этот народ. Как видим, за девяносто лет, прошедших с первого упоминания в летописях, голядь не только не исчезла окончательно, не растворилась окончательно среди славян и финских народов, но усилилась и размножилась и даже сохранила свое имя. О силе этого народа говорит то, что потребовался военный поход, чтобы привести его к покорности. Земли голяди, как можно предполагать, входили тогда в состав Смоленского княжества. Такой вывод нам позволяет сделать следующее соображение. В те годы шла борьба между Мономаховичами, княжившими в Восточной Руси, и Ольговичами, княжившими на западе Руси – в Киеве, Смоленске и Новгороде. Положил начало этой длительной и кровавой междоусобной борьбы один из Мономаховичей, Изяслав Мстиславович, неожиданно захватив Киев и объявив себя великим князем. Западно-русские князья Ольговичи не смирились с потерей своего наследственного удела и попытались изгнать князя Изяслава, но безуспешно. На сторону Ольговичей неожиданно стал один из Мономаховичей, Юрий Долгорукий, родной дядя возмутителя спокойствия Изяслава. Долгорукий заключил союз с князем Черниговским и Северским Святославом Всеволодовичем (отцом князя Игоря, героя «Слова о полку Игореве») и помог ему воинской силой. Святослав вновь подчинил себе племена вятичей (размещались по Оке и ее притокам), отпавших от Западной Руси при междоусобице. Для этого он совершил поход по \\Окским землям и остановился зимовать в устье Протвы. Как сообщает летопись, Юрий Долгорукий «повеле ему Смоленскую волость воевати», и Святослав поднялся зимой по Протве (пеший или лыжный поход) и воевал голядь. Эти факты и дают основание предполагать, что земли голяди входили тогда в состав Смоленского княжества. В апреле 1147 года союзники встретились в Москве, владении Долгорукого, и здесь отмечали победу. Объединившись, они продолжили разорение Смоленских земель, и воевали уже в верховьях Угры, где, предположительно, так же жила голядь. К сожалению, по этим отрывочным летописным записям нельзя определить, к какому народу принадлежала голядь. Карамзин видел в ней галиндов, чьи племена жили в Восточной Пруссии, и которых относят то к славянским, то к германским народам. Историк С.М.Соловьев согласился с Карамзиным в том, что голядь – это одно из племен галиндов, причислив последних к народам литовским. «Из литовских племен очень рано вошли в состав русских владений голяди или голядь, жившими по рекам Протве и Угре, замешанные среди племен славянских – радимичей. Вятичей и новгородцев. Каким же образом часть литовского племени голядей попала так далеко на восток? Простирались ли так далеко древнейшие жилища литовского племени, перерезанные после движения славян с юга, или голяди явились на Протве и Угре вследствии движения с запада, точно так, как тем путем явились славянские лехитские племена радимичей и вятичей? Может быть, даже переселение голядей на восток находилось в связи с означенным переселением радимичей и вятичей, с другой стороны, природа страны голядов и некоторые исторические данные делают вероятным переселение части этого племени на восток вследствии недостатка жизненных средств. Галиндия находилась к северу от Мазовии, была наполнена множеством вод, густых лесов и пущей; рассказывают, что в одно время народонаселение Галиндии так умножилось, вследствии долгого мира, что средств к жизни стало недостать, в таких обстоятельствах старшины определили, чтоб в продолжении известного времени все младенцы женского пола были умерщвляемы. Понятно, что ни одно из приведенных предположений не может быть принято преимущественно перед другим, но все они, вместе взятые. Достаточны для убеждения в том, что наши голяди были родственны жителям литовской Галиндии». В подобном взгляде на голядь усомнился Н.П.Барсов, замечательный русский исследователь и ученый; «Что касается голяди… то только сходство ее названия с Прусской Галиндией позволяет видеть в ней особое племя и причислять ее к Литве… Из половины XII века мы имеем положительные указания, что люди Голядь жили в пределах Смоленского княжения, где-то близ р. Поротвы. Объяснить появление этой литовской ветви так далеко на восток довольно трудно. Очень может быть, что еще в глубокой древности Голяди были оторваны от массы литовского племени движением славян с юга на север, - или же они явились на Протве и вследствии переселения с запада, что могло стоять в связи с переселением с запада же Славянских племен Вятичей и Радимичей, по известиям летописи пришедших от ляхов на Оку и Сожь. Как следы этого народа следует заметить: сел. Голяди в западной части Дмитровского уезда, на р. Бунятке, левом притоке Яхромы; Голяди дер. в Клинском (по левую сторону шоссе и Николаевской железной дороги), р. Голяду, впадающую в Москву с левой стороны несколько ниже столицы под селом Люблиным (берет свое начало с Белого озера у Косина), и село Голяжье в Брянском уезде на р. Десне, значущееся еще в Брянских писцовых книгах начала XVII века. Нельзя не заметить также, что в области Западной Двины, Немана и Западного Буга встречается множество населенных мест и урочищ с названиями, повидимому, близких к имени Голядей, каковые – Головск, Гольск, Голоды и т.д. Но имеют ли они какое-нибудь отношение к Голяди летописной –определить пока невозможно». Интересные замечания Барсова дают нам возможность несколько расширить область расселения голяди. Не только Протва, которая единственная упоминается во многих исторических работах, как область обитания этого племени, но и Угра, и Москва-река. В Можайском районе к голяди может иметь отношение село Глядково (Голядково?), расположенное в верховьях реки Москвы. Если выводы Барсова верны, то большая часть современной Московской области, часть Калужской, Брянской и Смоленской областей в древности были заселены этим загадочным этносом. Возможно, что и Москва была основана на землях голяди. Это было сильное и многолюдное племя, долго защищавшее свою независимость, но вынужденное все же покориться славянам и впоследствие полностью ассимилированное ими. Но происхождение его все еще остается загадкой. Можайский краевед Н.И.Власьев в историческом очерке, помещенном в книге «Можайский уезд» (издана в 1925 г.) относительно голяди сделал следующее неожиданное предположение: «Можно предположить, что строители его (Можайска) были голяди, тот неизвестный загадочный народ русской истории, который нашими историко-географами относился то к финскому, то к литовскому племени, и который был, очевидно, никем иным, как «гелонами» Геродота, которых М.Н.Покровский в т.1 своей «Русской истории» называет выходцами из Византии, т.е. греками. К этому мнению склоняется и исследователь мордвы В.Н.Семенкович. Этим объясняется, пожалуй, и гадательное происхождение на языческой Руси одного из главнейших христианских фетишей русских – местной иконы Николая, вывезенной, видимо, голядами из Византии, или сделанной ими самими». Интересное, но ошибочное предположение!.. Власьев здесь не совсем точен: гелоны обитали в Северном Причерноморье, и отнести их надо, скорее всего, к народам скифским, нежели к грекам. Но само по себе проникновение народов южных в страны гиперборейские, в непроходимые дебри и болота центральной части теперешней России, кажется не столь уж и неправдоподобным и сомнительным. Великое переселение народов в конце V века сдвинуло племена и языки на огромных пространствах. Все тогда пришло в движение: готы из Скандинавии устремились на юг по рекам русской равнины. Часть из них осела в Крыму, другие же, пройдя всю Европу, обосновались на Иберийском полуострове, но и там долго не задержались – проникли в Северную Африку, где следы их и исчезли. Степные народы, гунны, двинулись на запад, а славянские народы, вятичи и радимичи, мощным потоком устремились на восток. Должно быть, именно тогда на берегах Балтики появился народ, который лингвисты до сих пор не могут отождествить ни с одним народом мира. Некоторые ученые усматривают языковое родство латышей с этрусками, жившими на Апеннинском полуострове, но это не более, чем одна из гипотез. Согласно горским преданиям, примерно в это же время на Северном Кавказе появились выходцы из Египта и заняли привилегированное положение среди местных племен, став родоначальниками горской аристократии. Учитывая масштабы и спонтанность подобных переселений, вполне можно допустить, что Власьев прав, и голядь пришла на Русскую равнину с юга. Рассмотрим и другие версии происхождения этого народа. В пользу того, что голядь была одним из германских племен, свидетельствует следующее: корень ГОЛ до сих пор широко распространен в топонимике и ономастике германоязычных народов – Голландия, Голштиния. Тот же корень присутствует во многих фамилиях: Гольбах, Гольбейн, Гольцендорф, Гольц. Немецкие хронисты XIV века называли область расселения галиндов Голанда или Голенц. Любопытно и следующее: корень ГОЛ распространен и в русских северных говорах. На Белом море (по В.Далю) водится рыба «гальдя» или «галадья» (т.е. та, которую ловили галяды?) «галда» - шум, ссора, «голдобина» -колдобина, выбоина. Не значит ли это, что голядь первоначально жила на севере Руси и лишь впоследствии переселилась на юг? Если это так, то голядь, скорее всего, следует отнести к финским народам. Обращают на себя внимание и следующие слова, в которых есть определенная лингвистическая связь с корнем ГОЛ: голый, голодный. В старорусском языке существовало слово «голдовник» -поселенец на чужой земле, человек зависимый. Можно предположить, что славяне именно такими и увидели этот народ – голым, голодным, утратившим свою независимость в результате непрерывных изнурительных войн с воинственными соседями, и вынужденным переселиться в иные земли. Именно такими видели многие современники тех событий и ятвягов, и жмудь, и литовские племена. Живя в лесных дебрях на скудных почвах, они часто испытывали голод и многие иные лишения. В пользу того, что голядь принадлежала к литовским племенам, говорит следующее языковое совпадение. Среди литовских племен известны земгалы и летгалы. Их самоназвание объясняется следующим образом: ЗЕМГАЛА – конец земли, ЛЕТГАЛА – конец Литве. Т.е. в самоназвании этих племен подчеркивается их окраинное положение на территории размещения родственных племен. Корень ГАЛ или ГОЛ можно понимать как граница, край, конец владений. Исходя из этого, слово голядь, ГОЛ-ЯТ, можно понимать как конец владений ятвягов, граница расселения ятвягов. Тем самым подтверждается высказанная ранее версия о родстве голяди и ятвягов. К какому бы языку ни принадлежала голядь, но в местах своего обитания этот народ должен был оставить - хотя бы в минимальном количестве - топонимы и гидронимы на своем родном языке. В Подмосковье лингвисты нашли несколько гидронимов с явными литовскими корнями: Руза, Нара, Истра, Горетва… Имя города Можайска так же имеет литовские корни: MOZAI -маленький. Видимо, когда-то так назвали речку Можайку, а от нее получил свое название и город. Возможно, что и село Моденово, расположенное в нескольких километрах от Можайска, имеет в своей основе литовское слово. Модейна – так древние литовцы называли одно из своих лесных божеств. Надо отметить и то, что литовские языковые корни найдены лингвистами в незначительном количестве гидронимов на ограниченной территории. За пределами этой территории названия рек относятся к другим языкам, в том числе и к угро-финским. Значит ли это, что голядь была литовским племенем, и что именно она оставила после себя эти названия рек? С такой версией вполне можно согласиться. Но, в то же время, надо учитывать и то, что народ этот жил на территории Подмосковья незначительное время – в историческом смысле - и имена собственные, которые он давал рекам и селам, большей частью так и не успели привиться среди чуждого ему финского населения, которое преобладало здесь. Поэтому территория расселения голяди могла быть значительно больше той, которая охватывается гидронимами с литовскими корнями. Можно предположить, что племя голядь, теснимое с севера кривичами, с юга – вятичами и радимичами, с востока – мерей (финским племенем, на чьих землях голядь поселилась), отрезанная от родственных ей литовских племен славянскими княжествами, долго боролась за свою независимость. Известные нам частые литовские нашествия XIII – XV в.в. на Московское княжество совершались исключительно через верховья Протвы или Москвы-реки. Такое постоянство в маршрутах набегов можно объяснить не только тем, что здесь пролегали удобные водные пути и речные волоки из одного водного бассейна в другой, но и тем, что литовцы находили здесь поддержку у местного населения. Это население, осевшее в лесистых и болотистых дебрях Подмосковья, скорее всего, было родственно им по языку и происхождению. Прошли века. Забылись кровопролитные битвы с «литвой», происходившие на берегах реки Протвы и под Можайском, забылись павшие князья и герои, само имя голяди и ее язык бесследно исчезли из памяти живущих… Но осталось еще одна лингвистическая загадка. Владимир Иванович Даль в своем предисловие к «Толковому словарю» (часть III «О наречиях русского языка») отметил одну любопытную особенность говора жителей Волоколамского и Можайского уездов – они «дзекали»! Но «дзеканье» характерно для белорусов и поляков: дзень, мядзведзь. Можно ли эту особенность произношения считать неким речевым реликтом, унаследованным местными жителями от своих пращуров голядов? Если это так, то голядь не могла быть литовским народом, а принадлежала, скорее всего, к одному из племен славян-кривичей. Снова перед нами загадка, оставленная прошедшими веками. Но здесь можно предположить и другое: московские князья постоянно населяли свои земли пленниками, захваченными в войнах с соседними княжествами. Один из таких больших полонов, выведенный во время походов на Смоленское княжество, поселили под Волоколамском и Можайском. Переселенцы прижились на новом месте, но и по прошествии нескольких веков сохранили свой своеобразный западнославянский говор. И смешивать это пришлое население с голядью было бы большой исторической ошибкой. Таким образом, вопрос относительно территории первоначального обитания голяди и ее этнической принадлежности остается не решенным. Единственное, что есть у современных исследователей этой темы, так это разнообразные теории и предположения.