Данный материал помещен на нашем сайте с любезного согласия Юрия Николаевича Шорина, главного редактора журнала "Край Смоленский"
КЛУШИНСКАЯ БИТВА
4 ИЮЛЯ 1610 ГОДА
Радослав СИКОРА,
г. Лемборк, Польша
Победа при Клушине открыла полякам дорогу в Москву, а в следующем 1611 году способствовала взятию Смоленска. В этом бою крылатые гусары поднялись на абсолютную вершину боеспособности конницы. Грудью своих коней они ломали дубовые заборы, преодолевали кобылины1, пикинеров2 и кирасиров. Эти доблестные воины совершали верхом переходы в течение суток на расстояние от сорока до ста двадцати километров, воюя при этом по несколько часов под июньским солнцем. Они победили в несколько раз численно превосходящего противника. Как же это произошло?
История Клушинского сражения началась не в день этого события (4.VII.1610 г.) и даже не в начале Смоленского похода Сигизмунда III (1609 г.). Эту историю надо начинать несколько лет назад, именно тогда Станислав Жолкевский, проезжая через деревню Свиньча, встретил некую женщину, которая предсказала его будущую судьбу. Направляло ли его судьбу провидение? Наука не может этого доказать, но сам гетман именно так и полагал. Он был уверен, что когда-нибудь в России одержит великолепную победу и потому с 2700 воинами отправился в Клушино, где должна была находиться армия численностью свыше 35 000 солдат. И победил!
Сражение при Клушине являлось частью операции, первоначальной целью которой было взятие Смоленска, под которым с конца сентября 1609 года стояли войска Речи Посполитой. Все попытки взятия сильно укрепленного города провалились, хотя продолжительная осада уменьшала силы защитников. Имея это в виду, русские со второй половины мая 1610 года готовили в Можайске силы, которые могли прийти на помощь осажденному Смоленску. В ответ поляки выделили из осадной армии короля небольшой военный корпус под командованием польного коронного гетмана3 Станислава Жолкевского и направили его на восток, на неприятеля.
7 и 8 июня армия Жолкевского покинула смоленский лагерь. Штатный состав корпуса: 2080 человек конницы, 1100 человек пехоты и 100 московских казаков. Всего – 3280 человек. Первоначально решено было двинуться в Царево-Займище и там соединиться с другими польскими полками, которые в это время действовали в глубине России. Но тревожные вести, передаваемые велижским старостой Александром Госевским из Белой, вынудили гетмана поменять планы. Вместо Царево-Займища он двинулся на Белую, занятую поляками, которой угрожал противник. Известие о марше армии Жолкевского на Белую привело к отступлению русского войска от города.
14 июня Жолкевский прибыл в Белую. Зная уже об отступлении противника, гетман разделил свои силы. Часть (пять эскадронов кавалерии, т.е. всего 600 человек конницы и 100 пехоты) отослал обратно в смоленский лагерь. Вторую часть (стоконный эскадрон рейтаров и 540 человек пехоты) оставил в Белой в качестве подмоги тамошнему польскому гарнизону.
Остальная часть армии (одиннадцать эскадронов кавалерии, всего
1380 всадников; пять рот пехоты, т.е. 460 порций* и 100 московских казаков) двинулась в место сосредоточения польских войск в Шуйске, недалеко от Царево-Займища.
22 июня в Шуйске гетман соединился с запорожскими казаками и
Полками Марцина Казановского, Самуила Дуниковского и Александра Зборовского. Последний был сыном Самуила Зборовского, арестованного 26 лет назад именно Станиславом Жолкевским и потом казненного по указу канцлера Яна Замойского.
Сражение гусар части Николая Струся с немецкой пехотой Таубэ.
Часть картины Семена Богущовича «Сражение при Клушине».
Львовская картинная галерея, крепость в Олеско.
Фото Бартоша Седляра.
Русские кобылины под Смоленском в 1633 г.; подобными преградами были окружены московский и немецкий лагеря во время Клушинского боя. Гравюра Вильгельма Гондиуса
«Smolenscium urbs ope divina Vladislai IV Pol. Sueciaeqve Regis invictissimi principis virtute liberatum».
Берлинская городская библиотека Прусского культурного наследия.
Иллюстрация предоставлена Ежи Чаевски.
Смерть Зборовского имела громкий отклик в Речи Посполитой. Теперь сын Самуила, который руководил полком почти равным по численности целому корпусу гетмана, был поставлен перед необходимостью подчинения человеку, способствовавшему смерти отца. Его решение было тем труднее, что Зборовский командовал войсками, не оплаченными из казны Речи Посполитой. Его солдаты до этого времени сражались на стороне Лжедмитрия II. Они хотели, по-видимому, перейти на службу королю и Речи Посполитой, но еще не был заключен договор с учетом всех деталей, главное – финансовых. Это препятствовало переходу солдат Зборовского под командование гетмана.
Переговоры с войском Зборовского не завершились успехом. Не имея возможности его подчинить, 23 июня гетман двинулся в Царево-Займище, где в укрепленном лагере стоял Григорий Валуев с примерно 5000 русских солдат и несколькими тысячами (3000-5000) вспомогательных людей: вооруженные холопы и крестьяне.
Валуев был доверенным человеком царя Василия Шуйского. Под своим командованием он имел самых лучших солдат, которыми располагал этот московский государь.
24 июня произошла битва, в результате которой москвичи укрылись от неприятеля в своем лагере.
25 июня войска Зборовского, в конце концов, соединились с корпусом Жолкевского. Победили трезвый ум и обещание платежа донативы5 в сумме 100 000 злотых. Сам Александр Зборовский мужественно воевал в последующем сражении при Клушине, чем заслужил признание Жолкевского.
Через несколько дней (25.VI – 3.VII) началась блокада московского лагеря вблизи Царево-Займища.
3 июля Жолкевский оказался перед новым врагом: на помощь Валуеву двинулась мощная армия, численность которой по оценкам составляла свыше 35 000 человек. Что ешё хуже, это были не только русские, но и так называемые «немцы», т.е. наемные чужеземцы на русской службе. Этот контингент состоял из профессиональных солдат из разных европейских стран (Швеция и Финляндия, немецкие страны, Франция, Испания и Фландрия, Англия и Шотландия). Их прислал на помощь царю Василию Шуйскому шведский король Карл IX. Далее я буду их называть немцами или чужеземцами.
Как выглядела диспозиция сил накануне сражения?
3 июля московско-шведская армия насчитывала (реальные штаты):
– при Царево-Займище около 5000 солдат плюс от 3000 до 5000 вооруженных холопов и крестьян. Жолкевский оценивал эту группировку русских где-то в 8000 человек;
– вблизи Клушина: 3330 чужеземных солдат (1830 всадников и 1500 человек пехоты) и около 15 000 русских солдат. Вместе с холопами, крестьянами и даже женщинами эти войска имели от 38 000 (численность наиболее вероятная) до 48 000 (численность, пожалуй, завышенная) человек. Они располагали 15 пушками. Гетман Жолкевский оценивал эти силы так: свыше 5000 немцев и 30 000 русских.
Жолкевский в это время имел в своем распоряжении следующие
штатные части:
– 460 пехотинцев,
– 4730 кавалеристов,
– 4400 запорожских и московских казаков,
– около 10 000 вспомогательных людей и женщин.
Вместе: менее чем 20 000 человек.
Бой гусар полка Александра Зборовского с рейтарами.
Часть картины Семена Богущовича «Сражение при Клушине».
Львовская картинная галерея, крепость в Олеско.
Фото Бартоша Седляра.
Гравюра осады русских войск в Царево-Займище, выполнена
в мастерской Фомы Маковского Яковом Филипом по чертежу
очевидца событий Феофила Шемберга.
Кабинет гравюр Университетской библиотеки в Варшаве; инв. № GR 5444.
Иллюстрация предоставлена
Бартошом Седляром.
3 июля гетман созвал военную раду и решил разделить армию. Большинство людей оставил под Царево-Займищем, а сам с небольшой, но элитной группой солдат двинулся на Клушино, где ожидал встретить врага.
При Царево-Займище гетман оставил следующие штатные части:
* 700 кавалеристов,
* 260 пехотинцев,
* 4000 казаков,
* вспомогательных людей и женщин.
Кто пошел в Клушино? В польской армии, принявшей участие в
сражении, числилось по штату 4030 кавалеристов (3080 гусар) и 200 пехотинцев. Реальная численность была ниже штатного: 2500 человек кавалерии и 200 человек пехоты, всего 2700 солдат.
Поскольку в Клушино не пошли вспомогательные люди, во время боя сражалось 2700 польских солдат с около 18 330 солдатами неприятеля, которых поддерживало 20 000, а может быть, даже
30 000 вспомогательных людей. Соотношение сил было 18:1, хотя более реальная пропорция 14:1, а считая только солдат первой линии, 7:1 не в пользу польских войск.
Вечером 3 июля коронные войска начали поход на Клушино. Там они ожидали встретить противника, но это оказалось ошибкой. Русские и немцы минули Клушино, а свой лагерь расположили в 7-8 км западнее его. Так что название «сражение при Клушине» – это дань традиции, существовавшей долгое время, пока историки не дали себе отчет об ошибке...
Поляки, идущие в направлении Клушина, в темноте минули лагерь
противника, и только звук трубы, играющей подъём, вернул коронных воинов в правильное положение.
Занимался ранний рассвет 4 июля 1610 года. Неприятель был очень уверен в своих силах, он не полагал, что поляки решатся на удар. Потому москвичи не сторожили лагерь и не укрепили достаточно свои позиции. Лагерь укреплен был только временным земляным валом. Только с прибытием на поле сражения поляков русские крестьяне обнесли его кобылинами.
Не лучше выглядела подготовка немцев: сначала их лагерь был окружен только таборными возами, но в ходе боя его тоже укрепили кобылинами.
Ранним утром солдаты Жолкевского шли длинной колонной. До того, как все они вышли из леса, упрежденный противник отошел ото сна и сумел построить боевые ряды. В это время поляки из начала колонны подожгли два села (Изъезжину и Чернявку) для того, чтобы они не стали оплотом обороны для вражеской пехоты. Начали также ломать дубовые заборы для подготовки поля для шаржа6 кавалерии. Забор между селом Изъезжина и речкой Вдовкой опрокинули целиком, но забора между селом Чернявкой и Вдовкой свалить не успели, сделали там только узкие проломы.
Сражение при Клушине 4.VII.1610 г. Гравюра выполнена в мастерской Фомы Маковского Яковом Филипом по чертежу очевидца событий Феофила Шемберга.
Кабинет гравюрУниверситетской библиотеки в Варшаве; инв. № GR 5444.
Иллюстрация предоставлена Бартошом Седляром.
Ян Данилович – зять Станислава Жолкевского.
Гусарская часть Я. Даниловича участвовала в Клушинском
сражении.
Картина XVII в. Львовская картинная галерея, отделение в Олеско.
Фото Радослава Сикоры
Только в нескольких местах проломы были достаточно широкие, чтобы можно было пройти ряду из десяти конных, т.е. они имели ширину около 10-15 метров. Позади этого забора встала в строе чужеземная пехота – пятисотенная часть немецкой пехоты под руководством Райнольда Таубе, всего 400 мушкетеров и пикинеров. Напротив построилась гусарская часть (хоругви) Николая Струся (по штату 200 всадников). На левом фланге пехоты Таубе и позади нее расположились рейтары.
Рельеф местности способствовал полякам. Лес и речка Вдовка на западе и река Гжать на востоке сужали поле битвы до узкого (1,5 километра) коридора. У противника не было никакой возможности развернуть все свои силы и окружить поляков. Так что, несмотря на огромное численное превосходство, русские могли использовать непосредственно в бою только незначительную часть своей армии. Польские воины перед вступлением в бой выслушали речь гетмана,
который указал на угрозу сложившейся обстановки и горячо призвал их к сражению. Загремели трубы, отозвались барабаны, священники благословили идущие в наступление роты, и поляки ударили по противнику. Первыми пошли в бой финны Эдуарда Горна (200 кавалеристов) с гусарами полка Александра Зборовского. Финны ударили по копейщикам, которые обрушили на них свои копья. Началась многочасовая битва...
Самым большим затруднением для поляков был не до конца опрокинутый забор и стоящая позади него пехота Таубе. Слишком узкие проломы в заборе вынуждали гусар Струся к очень рискованным попыткам перевернуть его грудью коней. Риск этого маневра был связан как с возможностью ранения коней на заборе, так и убийством коня и его всадника стоявшими позади забора пикинерами. Все это происходило под огнем мушкетеров. В таких условиях поляки три раза штурмовали немцев. Те гусары, которые попадали в проломы в заборе, атаковали через них строй врага. После коротких схваток они отступали на свои первоначальные позиции. Во время столкновения мушкетеры обстреливали с близкого расстояния наступающих. Гусары были не в состоянии в этих условиях прорвать оборону неприятеля, хотя нанесли ему небольшой ущерб. По сообщению шведского хроникёра Иоганна Видекинди, под решительным ударом поляков погибло пятьдесят чужеземных солдат, хотя эти потери относились не только к пехоте, но и к воюющим рядом рейтарам.
Часть пикинеров потеряла во время боя свое оружие, так как поляки «пики железные ломают, а у немцев на них вся надежда на спасение». По-видимому, пики ломались во время удара в коней гусаров.
Перелом внесло только появление на поле сражения запоздавшей польской пехоты с пушками. Это были роты Струся и Жолкевского (вместе 200 солдат), которые притянули с собой два фальконета.
Первый залп из обеих пушек вместе со стрельбой из двухсот пищалей убил и ранил несколько немцев. В ответ немцы обстреляли польскую пехоту с похожими результатами. В гетманской роте было убито только двое или трое гайдуков.
Хотя результат залпа польских гайдуков был плохой, тем не менее
пехотинцы врага, психически ослабленные прежними сражениями с гусарами, пали духом ввиду новой угрозы.
Гайдуки, выдержав залп неприятеля, бросились с саблями в атаку. Немцы бросились в бегство. К счастью для солдат Таубе, рейтары (французы и англичане) защитили их от польского преследования. Помогая друг другу, они продолжительное время удерживали поляков.
Пока на левом польском фланге продолжались бои, правый фланг
там, где были солдаты Зборовского, смог прогнать часть стоящих напротив них рейтаров (в этой акции приняла участие также рота Яна Даниловича), а потом ударил по русским.
Станислав Жолкевский с эскортом. Часть картины Семена Богущовича «Сражение при Клушине». Львовская картинная галерея, крепость в Олеско. Фото Бартоша Седляра.
Гетман коронный Станислав Жолкевский. Картина XVII в.
Музей искусств им. Чарторыжских в Кракове.
Иллюстрация предоставлена
Ежи Чаевски.
Гусаров Зборовского поддержали четыре роты полка Казановского (пятая рота самого полковника по указанию гетмана не участвовала в бою, оставаясь в резерве). Русские после короткой борьбы обратились в бегство.
Когда москвичи побежали в свой лагерь, поляки после ожесточенного боя погнали чужеземную конницу с поля. Часть этой конницы (две сотни рейтаров), которая сделала караколе7 перед гусарами, преследовали так жестоко, что отступая, вторглись в русский лагерь. Рейтары смешались со стоящими в воротах русскими, которые не оказали никакого сопротивления, когда на плечах чужеземцев поляки ворвались в лагерь. Русских охватила паника. Они прорвали кобылины, окружающие лагерь, и обратились в бегство. Но гусары не смогли овладеть в полной мере русским лагерем. Они погнались за убегающими, что дало возможность русским опомниться от страха и вновь укрепить лагерь.
Бой ещё не закончился, хотя противника уже вытеснили с поля. Часть польской конницы погналась за бегущими русскими. Вторая часть гнала уходящих рейтаров. Поле сражения на некоторое время опустело, но не затихло. Гремели русские (11) и чужеземные (4) пушки. Они обстреливали стоящие до сих пор в резерве части конницы Казановского и Вильковского. Во время этой канонады в свой лагерь вернулась пехота Таубэ, которая была отогнана от забора, скрылась в лесу и там вновь сосредоточилась.
Коронные части медленно возвращались из погони. Ожидая их, гетман распорядился провести полевую мессу. Объединившиеся поляки не дали врагу продолжительную передышку. Когда из погони вернулись сотни Андрея Фирлея и Криштофа Васичинского, они ударили в укрепленный кобылинами лагерь немцев.
Здесь главную роль играли гусары Фирлея, имевшие копья. Каким-то способом они преодолели кобылины (вероятно, перепрыгнули) и разбили защищающихся там пикинеров! За ними в лагерь ворвались гусары Васичинского. Но удача была кратковременной. Силы поляков были слишком слабы по сравнению с многочисленным неприятелем. Гусар вытеснили из лагеря. Надо было подождать возврата остальных частей.
Наконец, поляки сосредоточили необходимое количество солдат,
построились к бою и заново двинулись на немецкий лагерь. Видя это, чужеземные наемники, которые были уже очень деморализованы, сначала по одному, позже целыми группировками начали сдаваться полякам. В конце концов, они решились на прекращение борьбы и заключение договора. Жолкевский не упустил этого шанса и охотно приступил к переговорам. И хотя в это время Эдуард Горн и Яков Понтусон Делагарди пробовали помешать предательству своих солдат, а Дмитрий Шуйский из своего лагеря пытался, как мог, перетянуть чужеземцев на свою сторону, но договор был заключен в пользу поляков. Наемники
сдались солдатам Речи Посполитой.
Те, кто хотел вернуться на родину, получили такую возможность, большинство присоединилось к польской армии.
Капитуляция чужеземцев завершила их бой с воинами Жолкевского, и она же закончила сражение при Клушине. Когда ещё велись переговоры с чужеземцами, главнокомандующий русских Дмитрий Шуйский, ожидая самого худшего, вырвался из лагеря и бросился в бегство. За ним поспешили другие. В русском лагере поразбросали драгоценности, чтобы задержать погоню. Поляки, к которым присоединилось множество чужеземцев, бросились на добычу.
Аверс так называемого «Знамени царей Шуйских», клушинского трофея, но, вероятно, по размерам более подходит к так называемому полковому русскому знамени воеводы В. Бутурлина. Музей искусств им. Чарторыжских в Кракове. Иллюстрация предоставлена Ежи Чаевски.
Опустошенный лагерь был взят без всякого сопротивления. Договоренности с чужеземцами закончились их фактическим примирением с поляками, которое произошло во время совместного грабежа русского лагеря.
Насколько кровопролитной была Клушинская битва? Трудно ответить точно на этот вопрос. Из известных мне источников потери коронной армии в сражении при Клушине я оцениваю до 80 убитых и около 100 раненых, а потери в конях – 200 убитых лошадей и то же самое количество раненых. Потери чужеземцев оцениваются в несколько сотен убитых. Потери русских наименее
определенные. Все источники говорят о потерях свыше 2000 человек, но даже и это число может быть завышенным, потому что сами русские не определили своих потерь, а противник обычно их завышал.
Непосредственно после сражения нагруженное добычею польское
войско двинулось спешным маршем в обратный путь, в Царево-Займище. Валуев не сориентировался, что польские войска разделились и не предпринял никаких военных действий. Когда поляки уведомили его о своей победе при Клушине, он не хотел поверить. Только после осмотра добытых знамен и пленных,
а также места сражения он поверил. После продолжительных переговоров Валуев вместе со своей армией сдался Жолкевскому.
В результате Клушинского сражения большинство чужеземцев перешло на польскую сторону. Это способствовало тому, что и русские присоединялись к Жолкевскому или искали его протекции. Была полностью устранена опасность для осадной польско-литовской армии, стоящей под Смоленском, и при этом открывался путь на Москву. Не было уже армии, не было воли, чтобы задержать поход поляков, и они двинулись на столицу. Начались переговоры с московскими боярами. Те свергли с престола Василия Шуйского и избрали королевича Владислава Сигизмундовича новым русским царем. Поляки вошли в Москву уже в 1610 году, а в 1611 году окончательно пал Смоленск.
Примечания
1. Кобылины – вид передовых укреплений в виде надолбов. Они представляли собой конструкции из двух или трех заостренных бревен, вкопанных наклонно в землю и соединенных крестом. Надолбы соединялись поперечными бревнами – «связями». Получался своеобразный забор, сделанный так, чтобы в промежутки между бревнами не могла пройти лошадь.
2. Пикинёры – вид пехоты в европейских армиях XVI – начала XVIII веков, вооружённой преимущественно 5-6 метровыми пиками (в отличие от стрелков – мушкетёров и аркебузиров,
вооружённых огнестрельным оружием).
3. Польный гетман коронный (польск. Hetman polny koronny) – в Речи Посполитой заместитель командующего армией Польского королевства («Короны») – гетмана великого коронного.
В мирное время великий гетман обычно находился при дворе, занимался административными вопросами и осуществлял стратегическое руководство, а польный гетман находился «в поле»
(откуда название), руководил малыми операциями, охраной границ.
4. Порция – денежное жалование на одного солдата, разное для пехотинца, рейтара или гусара.
5. Донатива – одноразовая денежная выплата от короля или от какого-то города.
6. Шарж – атака конницы карьером, ускоренным галопом (от франц. chargee).
7. Караколе – тактический прием применения огнестрельного оружия в кавалерии (от франц. «caracole» –«улитка»). Всадники выстраивались в боевой порядок до 12 шеренг в глубину. Вооруженные пистолетами с колесцовым замком, в зависимости от тактического замысла боя, медленно или галопом приближались к противнику на дистанцию пистолетного выстрела. Затем начинался непрерывный огневой обстрел противника, используя тактику винтовой лестницы – улитки («караколе»). Всадники производили по два выстрела и уходили в сторону, возвращаясь в конец колонны, давая возможность следующему за собой товарищу осуществить такой же тактический прием.
При помощи караколе рейтары могли осуществлять непрерывный огонь по противнику с дистанции пистолетного выстрела. Рейтары имели на вооружении до 6 пистолетов: два они держали в руках, два находились в ольстрах – своеобразных кобурах и два находились за голенищами сапог. Это позволяло на начальном этапе боя экономить время на перезарядку пистолетов и вести эффективный непрерывный огонь.
Список литературы
1.Anonimowa relacja o bitwie pod Kłuszynem
// Wypisy źródłowe do historii polskiej
sztuki wojennej. Z. 5, opr. Z. Spieralski,
J. Wimmer. Warszawa, 1961.
2.Brereton H. Newes of the present Miseries
of Rushia: Occasioned by the late Warre
in that Countrey. Commenced betweene
Sigismond now King of Poland, Charles
late king of Swethland, Demetrius, the
last of that Name , Emperour of Rushia.
Together with the Memorable occurences
of our owne Nationall Forces, English,
and Scottes, under Pay of the n King of
Swethland. London, 1614.
3.Бреретон Г. Известия о нынешних бе-
дах России. СПб., 2002.
4.Budziło J. Historia Dymitra fałszywego //
Moskwa w rękach Polaków. Pamiętniki
dowódców i ofi cerów garnizonu polskiego
w Moskwie w latach 1610-1612.
Kryspinów, 1995.
5.Буссов К. Московская хроника 1584-1613.
М.-Л., 1961.
6.Diariusz drogi Króla JMci Zygmunta III
od szczęśliwego wyjazdu z Wilna pod
Smoleńsk w roku 1609 a die 18 Augusta i
fortunnego powodzenia przez lat dwie do
wzięcia zamku Smoleńska w roku 1611,
opr. J. Byliński. Wrocław, 1999.
7.Kobierzycki S. Historia Władysława,
królewicza polskiego i szwedzkiego, opr.
J. Byliński, W. Kaczorowski. Wrocław,
2005.
8.Luna G. List do nieznanego w Wilnie
z obozu polskiego pod Smoleńskiem
(17.07.1610) w : Sajkowski A., W stronę
Wiednia. Dole i niedole wojenne w świetle
pamiętników. Poznań, 1984.
9.Marchocki M. S. Historia moskiewskiej
wojny prawdziwa // Moskwa w rękach
Polaków. Pamiętniki dowódców i ofi cerów
garnizonu polskiego w Moskwie w latach
1610-1612. Kryspinów, 1995.
10.Narrative of an Englishman Serving
Against Poland // The False Dmitri. A Russian
Romance and Tragedy. Described
by British Eye-Witness, 1604-1612, red.
Howe S. E. New York, 1916.
11.Ville de la P. Krótka powieść o tem co się
zdarzyło na Moskwie od panowania Iwana
III do Szujskiego r. 1611. Przez Piotra de la
Ville Sieur de Dombasle // Sienkiewicz K.
Skarbiec historii Polski, t.1. Paryż, 1839.
12. Видекинди И. История десятилетней
шведско-московитской войны. М., 2000.
13.Żółkiewski S. List do króla po kłuszyńskiej
potrzebie (05.07.1610) // Pisma
Stanisława Żółkiewskiego, red. Bielowski
A. Lwów, 1861.
14.Żółkiewski S. Początek i progres wojny
miewskiej, opr. A. Borowski. Kraków,
1998.
15.Вержбовский Ф. Материалы к исто-
рии московского государства в XVI и
XVII столетиях. Т. 2. Варшава,
№6 за 2011 год