Голицын, князь Александр Михайлович

25-й генерал-фельдмаршал.

Князь Александр Михайлович Голицын, третий сын славного полководца времен Петра Великого, родился 17 ноября 1718 года и на тринадцатом году своего возраста лишился отца [См. биографию князя Михаила Михайловича Голицына]. Записанный в солдаты, по тогдашнему обыкновению, он в самом нежном возрасте посвятил себя служению Отечеству, но желал иметь наставника достойного и избрал принца Евгения, командовавшего на Рейне австрийской армией (1735 г.). Под знаменами героя XVIII столетия юный Голицын выступил на военное поприще, стремясь за славою для поддержания имени, уважаемого в Европе. Возвратясь в Россию, он отправился в Константинополь (1740 г.) в свите нашего посла Александра Ивановича Румянцева, будучи капитаном гвардии. Вскоре князь Александр Михайлович пожалован камергером Высочайшего Двора и определен полномочным министром в Саксонию. До этого он более занимался дипломатической частью, нежели военной, успокаивая нежную родительницу свою [Родительница князя Александра Михайловича Голицына была дочь князя Бориса Ивановича Куракина, княгиня Татьяна Борисовна, обер-гофмейстерина Высочайшего Двора], хотя и был произведен (1744 г.) в генерал-поручики; но когда она скончалась (1757 г.), Голицын полетел на поле чести, желая разделить опасности и славу соотечественников. Он овладел городом Торном (1758 г.); командовал левым крылом нашей армии в сражении при Франкфурте-на-Одере, и если предводимые им полки, составленные из рекрутов, не выдержали сильного натиска неприятеля, то единственно потому, что Голицын был тогда ранен, принужден сдать команду другому [См. о Франкфуртском сражении в биографии графа Петра Семеновича Салтыкова]. Императрица Елисавета Петровна пожаловала ему за ратные подвиги орден Св. Александра Невского и чин генерал-аншефа. По прекращении военных действий против пруссаков (1761 г.) он принял начальство над войсками нашими, расположенными в Ливонии.

Когда вступила на престол Императрица Екатерина II, князь Александр Михайлович удостоился получить в день ее коронования (1762 г.) орден Св. Апостола Андрея Первозванного; потом помещен в число генерал-адъютантов и членов Совета, учрежденного при Высочайшем Дворе. Доверенность к нему Государыни приметным образом возрастала: он имел свободный приезд во дворец, нередко угощал у себя Обладательницу России. На исходе 1768 года последовал разрыв с Турцией, и Екатерина вверила первую армию против оттоманов князю Голицыну, вторую — графу Румянцеву. "Желаю ему счастие отцовское", — писала Императрица о Голицыне к графу Салтыкову.

15 апреля 1769 г. князь Александр Михайлович перешел Днестр и 18 числа подступил к Хотину. Корпус турецкий из сорока тысяч человек находился под командою Карамана-паши и был расположен лагерем в ретраншементе под самыми пушками крепости. Устроив батареи, Голицын атаковал неприятеля, невзирая на сильный отпор его, и артиллерией своей сбил все турецкие орудия, обратил мусульман в бегство: иные удалились в Хотин, другие во внутренность Молдавии и к Вендорам. Россияне гнались за турками не только в предместье, но и до палисада самой крепости. Три знамени, семь пушек и весь лагерь неприятельский были трофеями того дня. Довольный одержанной победой и без осадной артиллерии, князь Голицын переправился 21 апреля за Днестр к тяжелому своему обозу; ибо оставленные им места были совершенно разорены неверными. Он занимался обеспечением войск своих по части продовольствия, пополнял полки, когда получил верное известие, что турки и татары крымские, сосредоточив силы свои у Хотина, намереваются ворваться в Польшу и присоединиться к конфедератам. Отряженный от него храбрый генерал-майор князь Прозоровский [См. биографию князя Александра Александровича Прозоровского] 19 июня разбил двадцатитысячное турецкое войско, переправившееся у этой крепости на левый берег Днестра и старавшееся проложить себе дорогу к Каменец-Подольску. Для предупреждения новых покушений неприятеля главнокомандующий решился занять прежнюю позицию и, после нескольких удачных битв, явился под стенами Хотина, вытеснил 2 июля турок из их укреплений, бомбардировал некоторое время крепость и держал оную в блокаде. Между тем многочисленные турецкие и татарские войска, поспешавшие на помощь к городу под предводительством Сераскира Молдованжи-паши и хана крымского, расположились в окрестных местах, укрепленных самою природой и почти неприступных. Армия наша не нуждалась в продовольствии, но не имела фуража, и Голицын во второй раз решился отступить за реку в надежде заманить неприятеля к главной битве. Переправа эта последовала 1 августа.

Известия, получаемые из первой армии, не согласовались с ожиданиями Императрицы; к ним присоединились и сторонние донесения, в коих тайные враги не щадили Голицына. Екатерина решилась сменить его Румянцевым и отправила к первому следующий рескрипт от 13 августа: "Князь Александр Михайлович! Отзывая вас от армии, хочу Я с вами объясниться, дабы вы отнюдь не приняли с Моей стороны за гнев, но единственно, как оно и в самом деле есть, за обстоятельства выходящие из положения дел Моих, кои требуют вашего присутствия здесь, дабы в бытность вашу при Нас, как очевидный в армии свидетель положения тамошних мест и дел, так и всех обстоятельств, точные для переду чрез вас получать сведения, которые великую пользу и облегчение в делах нынешних подать могут. Впрочем, остаюсь навсегда вам доброжелательная".

До приезда Румянцева судьба представила князю Голицыну случай увенчаться блистательным подвигом. Сераскир Молдованжи был возведен султаном в достоинство верховного визиря; с нравом воинственным, пылким, предприимчивым предводитель оттоманов соединял чрезвычайное самолюбие и, уверенный в победе, напал 29 августа на нашу армию, приготовившуюся к обороне; но был совершенно разбит, бежал в Молдавию в чрезвычайном беспорядке, лишился семи тысяч человек убитыми, 64 пушек, 14 мортир, множества повозок. Сентября 9 россияне заняли Хотин, брошенный турками и вслед за тем вступили в Яссы; 16 числа Румянцев принял первую армию. Князь Голицын отправился в С.-Петербург и 20 октября произведен в генерал-фельдмаршалы. Этим не ограничилось благоволение к нему Императрицы, щедрой и вместе справедливой: по случаю празднования мира с Турцией (1775 г.) она пожаловала Голицыну, за очищение Молдавии до самых Ясс, шпагу, украшенную алмазами, и серебряный сервиз, вверила ему потом управление С.-Петербургом и, при учреждении ордена Св. Владимира (1782 г.), возложила на него ленту оного, в числе десяти сановников, удостоенных той же самой награды. [Первые кавалеры Владимирского ордена были: князь А. М. Голицын, граф Румянцев-Задунайский, князь Потемкин, граф Н. И. Панин, князь Орлов, граф З. Г. Чернышев, граф И. Г. Чернышев, князь Н. В. Репнин, И. И. Бецкий, И. И. Шувалов и А. А. Безбородко.]

Здесь не лишним почитаю упомянуть о великости души Екатерины, которая, любя Россию и стараясь распространять славу ее, не помышляла о своей собственной: в 1780 году, во время отсутствия Императрицы из С.-Петербурга, князь Александр Михайлович и многие вельможи согласились между собою поднесть ей наименование Великой Матери Отечества и открыли добровольную подписку на сооружение торжественных врат. Тогда Екатерина прислала следующее письмо к главнокомандующему в столице: "Князь Александр Михайлович! Уведомилась Я, что дворянство Санктпетербургской губернии вздумало приносить Мне титулы, и собирается сделать огромные встречи. Вам известен образ мыслей Моих, а потому и судить можете, сколь излишним и непристойным все то Я почитаю. Не приобретение пустых названий есть предмет моего царствования, но доставление блага и спокойствия Отечеству, и вознесение славы и величия его; почему и не может иное Мне приятно и угодно быть, как повиновение Моей воле, ревностное и тщательное каждым звания на него возложенного исполнение, вместо упражнения в подобных выдумках. Равным образом и встреча для Меня не нужна. Чего ради Я желаю, чтобы собранные деньги отданы были в Приказ Общественного Призрения для употребления на дела полезные. Сие письмо сообщите князю Александру Алексеевичу Вяземскому [Князь Александр Алексеевич Вяземский двадцать девять лет исправлял многотрудную должность генерал-прокурора (с 1764 по 1793 г.); скончался 8 января 1793 года. В его доме находилась Тайная Экспедиция, и он часто присутствовал при допросах], так как можете сделать тоже и со всеми другими, кои будут любопытствовать о сем. Пребываю, впрочем, вам доброжелательная. Р.S. Сия есть непременная Моя воля, которую выполнить вам предписываю".

Князь Александр Михайлович Голицын скончался в С.-Петербурге 11 октября 1783 года, на шестьдесят шестом году от рождения. Императрица и все знавшие добродетельного вельможу почтили память его слезами. Он, подобно отцу своему, был храбр, исполнен чести, великодушен, обходителен, любим солдатами, скромен и в опасностях отличался хладнокровием; строг, но дорожил жизнью вверенных ему воинов и потому, действуя слишком осторожно, не прославился быстротою и отважностью. В этом случае сын должен уступить первенство отцу. Полководец Петров возвысился пред другими вождями, ему современными; при Екатерине Великой Румянцев, Суворов, Репнин победами своими затмили славу покорителя Хотина.

{Бантыш-Каменский}