Разумовский Алексей Кириллович (1748 - 1822)
Фамилия Разумовских возвысилась при Елизавете Петровне: родной дядя министра был в юности простым украинским пастухом. Благодаря замечательному голосу и красоте Алексей Григорьевич Разумовский попал в Петербург, в хор придворной церкви, и Елизавета, поразившись талантом и внешностью певчего, приблизила его к себе.
В 1742 г. Алексей Григорьевич стал тайным мужем императрицы и получил возможность дать своему младшему брату Кириллу европейское образование. В 1744 г. оба брата Разумовские были возведены в графское достоинство. В 1746 г. Кирилл Григорьевич стал президентом Академии наук, в 1750 г. - гетманом Украины.
Его сын Алексей появился на свет в 1748-м. Он с детства привык к привилегированному положению своей семьи, однако вряд ли забыл, что богатство и графское достоинство Разумовских достались им почти случайно.
Осторожное просвещение
Свою карьеру в Министерстве просвещения Алексей Кириллович Разумовский начал в 1808 г. Он занял должность попечителя Московского университета и существенно улучшил порядки этого учебного заведения: возможно, ему помогла память об университетах Европы, где он сам получал когда-то образование. В 1810 г. Разумовский занял пост министра. Им были открыты 72 приходские школы, 24 уездных училища, несколько гимназий и другие учебные заведения, а в Московском университете при его содействии появилась первая в России кафедра славянской словесности. И вместе с тем, как это ни парадоксально, граф боялся широкого просвещения! События французской революции 1789-1793 гг. приучили Разумовского настороженно относиться к распространению знаний: культ разума привел французов к восстанию и свержению монархии...
В 1810-е гг. Алексей Кириллович сблизился с ярым противником просвещения графом Жозефом де Местром (1751-1821) - французским философом и пьемонтским политическим деятелем, оказавшимся в это время в Петербурге. Именно де Местру как своему доверенному лицу Разумовский дал на рецензию лицейский проект Сперанского.
Граф подверг проект резкой критике. Рецензент и автор не сходились в самом существенном: Михаил Михайлович считал необходимым развивать в юношах самостоятельность мышления, а де Местр - вырабатывать в них навыки безоговорочного послушания. Он был против введения в лицейскую программу истории, эстетики, естественных и политических наук, зато предложил строго следить за дисциплиной и чтением воспитанников, использовать телесные наказания. Идея совместного воспитания детей из разных сословий также пришлась де Местру не по душе. Особенные возражения вызвал у графа пункт об обучении в Лицее великих князей: он полагал, что монархическая власть по своей природе божественна и что членам императорской семьи не подобает смешиваться с простыми смертными.
От триумфа - к ссылке
Эти замечания, с одобрением изложенные императору Разумовским, существенно повлияли на окончательную редакцию проекта. Было решено, что воспитанниками Лицея станут только дети из дворянских семей и что для великих князей эта школа не подходит. Из лицейского учебного плана исчезли такие важные предметы, как естественная история и "история мнений философских о душе, идеях и мире". И все-таки главные идеи Сперанского в проекте остались. Лицей приравнивался в своих правах к университету, его программа в основном сохранила свой энциклопедический характер, телесные наказания в нем не допускались. Новое учебное заведение разместилось в огромном флигеле Царскосельского дворца - в этом тоже сказался его особый статус. Лицейским директором стал сподвижник Сперанского В.Ф. Малиновский. Открытие "особенного Лицея" прошло торжественно и освещалось в печати как событие, важное для страны.
К несчастью, реформаторский дух александровского царствования довольно быстро иссяк. Значительная часть русского общества, втом числе и многие представители знати, не принимали ни идей Сперанского, ни саму его личность.
Вернемся, однако, к Лицею. Если бы не ранняя ссылка Сперанского, жизнь этой школы, конечно, сложилась бы иначе. Из-за изменений в политическом климате первые директора и лучшие педагоги Лицея постоянно испытывали притеснения, порядки в нем менялись, многие выпускники не находили применения своим силам. И все же что-то очень существенное из первоначального проекта в этом учебном заведении осталось. Какое-то вольнолюбие. Тяга к подлинному образованию. А уж первый, пушкинский, горчаковский, курс как будто бы впрямую впитал в себя энергию начатых Михаилом Михайловичем преобразований. Не такой малый итог!
Татьяна ВОЛОХОНСКАЯ, специалист Всероссийского музея А.С. Пушкина
Царскосельская газета № 14 (9919) 7-13 апреля 2011 года