С середины 19 века Российская Империя переживала сложный период: императорская власть переставала устраивать определенные слои населения, а отдельные личности становились настоящим «карающим мечом» подобных настроений. На императоров стали совершаться покушения, нередко руководимые и проводимые в жизнь масонами.

Первой жертвой терроризма в России пал Император Александр II. Но каждый следующий самодержец не давал покоя будущим «пламенным революционерам». Жизнь императора Николая II еще до его коронации регулярно подвергалась смертельной опасности. 11 мая 1891 года во время посещения японского города Оцу полицейский Цуда Сандзо, стоявший в оцеплении, внезапно подбежал к цесаревичу и ударил его по голове саблей. От удара с головы Николая слетела шляпа. Покушавшийся вновь занес над ним саблю и еще раз ударил цесаревича уже по обнаженной голове. Наследник обхватил голову руками и побежал вдоль по улице. Следом за ним с обнаженной саблей бежал полицейский.
Все описанное заняло мгновения. Не растерялись только сопровождавший наследника греческий принц Георг и двое рикш, которые везли цесаревича: они сумели оказать ему действенную помощь. Георг, догнав покушавшегося, ударил его тростью по голове, а один из рикш схватил того за ноги и повалил на землю.

Первую помощь цесаревичу оказал лейб-медик Рамбах, который сопровождал Николая в путешествии. Японцы немедленно прислали лучших врачей, но их не допустили к Николаю. Все их просьбы осмотреть цесаревича встретили категорический отказ. Впоследствии оказалось, что орудием покушения была стандартная полицейская сабля с длиной лезвия около 58 см. Тем не менее, наследник серьезно не пострадал. Ему были нанесены две раны на правой стороне головы. Одна из них была длиной около 9 см и достаточно глубока, поскольку проникла до кости. Вторая рана была длиной 7 см. И кость в этом месте не была задета.
В Петербурге известие о покушении на наследника было получено в тот же день (понедельник, 29 апреля 1891 года по старому стилю) поздно вечером. Посол России в Японии князь Барятинский сообщал, что «рана около 2 дюймов длины, кожа рассечена до кости. Опасности нет». Несколько позже пришла вторая телеграмма: «Цесаревич встал сегодня утром, проспав непрерывно 9 часов, температура и пульс нормальны, головных болей нет, ни на что не жалуется... повязка на ране не беспокоит... общее состояние очень хорошее». Цесаревич Николай Александрович зафиксировал случившееся в дневнике: «В это время я получил сильный удар по правой стороне головы, над ухом... Рамбах сделал первую перевязку и, главное, - остановил кровь». Позже, в письме к родителям, он писал об этом эпизоде: «И, держа саблю обеими руками, ударяет меня сзади по голове».
До сих пор остается невыясненным вопрос о причинах, побудивших Цуду Сандзо к покушению на цесаревича. Одна из самых распространенных точек зрения позволяет утверждать, что бывший военный Цуда Сандзо был психически неуравновешенным человеком после подавления восстания известного японского самурая Сайго Такамори. Со слов самого Сандзо известно, что он был крайне недоволен фактом полицейского служения после, как он был уверен, героического военного прошлого. По свидетельствам очевидцев известно, что Цуда крайне негативно относился к иностранцам и был недоволен расширением границ Российской Империи на востоке, возле Японии. Остается только гадать, как японское правительство допустило столь неблагонадежного человека к охране русского цесаревича.
Отдельные намерения лишить Россию своего законного царя возникали накануне коронации Николая II.
Уже в мае 1895 года согласно рапортам жандармских управлений Николаю Александровичу докладывали о большом успехе в борьбе с террористами, которые собирались убить будущего царя во время коронационных торжеств. Во главе террористической организации стоял… Распутин, правда, не Григорий, а Иван. Всего по делу Распутина было арестовано 35 человек. Из рапорта: «Произведенными у злоумышленников обысками было обнаружено: лаборатория со всевозможными принадлежностями для изготовления снарядов, народовольческая литература и другие данные, вполне изобличавшие кружок в задуманном злодеянии».
За подготовку террористического акта против Императора Иван Распутин, Алексей Павелко-Поволоцкий, Иван Егоров, Василий Бахарев, Таисия и Александра Акимова и Анастасия Лукьянова приговорены к смертной казни через повешение. Зинаида Гернгросс приговорена заочно к 20 годам каторги.
Особую опасность заговор представлял из себя потому, что его идеологом был государственный служащий. Подлинным организатором покушения был не Распутин, а 20-летняя Зинаида Гернгросс – штатный агент Департамента полиции. Именно она склонила студенческий кружок Распутина, никогда не выходивший в своих действиях за рамки обсуждения, к проведению теракта против Государя. Она же добыла компоненты взрывчатых веществ и деньги.
Провокация Гернгросс таила две опасности для монархии. Во-первых, студенты, обнаружив слежку, могли ускорить покушение. А во-вторых, после казни «террористов» мог последовать взброс информации о роли Гернгросс и Департамента полиции, что вместе с Ходынкой могло произвести кумулятивный эффект. Очевидно, что кто-то из полицейских разобрался в этом запутанном деле и казнили только самых рьяных заговорщиков, а остальных отправили на каторгу со сравнительно небольшими сроками. Зинаида Гернгросс была сослана в Кутаис.
В Москве в начале мая 1896 года полиция и жандармерия работали в усиленном режиме, готовясь к празднествам, посвященным коронации Николая II. А из провинциального города Ачинска четвертого мая в столицу пришла телеграмма:

«Приготовлено покушение тчк предполагают исполнить Москве время коронования тчк доказательства имею зпт свидетели подтверждают тчк сообщить Красноярск нет благонадежных лиц тчк спешите тчк крестьянин Борисов».
Вся организационная часть коронации лежала на тогдашнем адъютанте московского губернатора Сергея Александровича – В. Ф. Джунковском. Само собой, Джунковский поручил расследование всех обстоятельств дела Енисейскому губернскому жандармскому управлению, в Ачинск выехали жандармы и Борисова немедленно отыскали. И были сильно удивлены: Борисов был неграмотным. Даже вместо подписи ставил только крест. Как выяснилось впоследствии, телеграмму ему помог написать знакомый полицейский.
Борисов рассказал жандармам следующее: за год до коронации, осенью он работал на городской бойне, где помимо него трудилось еще множество местных крестьян. Рядом с Борисовым работали Иван Томенко и еврей Хаим Сегель. Из показаний известно, что они трудились всегда на пару и довольно дружно, до тех пор пока Томенко не употреблял алкоголь. После чего он неожиданно вспоминал, что евреи распяли Христа, и начинал бить за это своего напарника. Так произошло и в тот раз. Хаим, не зная, как усмирить разбушевавшегося товарища, возопил:
- Ваня, за что ж ты меня бьешь, если я служил Великому государю? - Государю? - еще более рассвирепел Томенко. - Ты не государю служил, а...
Томенко оглянулся, увидел обращенные к нему лица и понял, что его слышал не только Хаим. Он поднял напарника, вытер ему рукавом кровь с лица и добавил: - А государя твоего мы убьем. Вот те крест. - И когда мы его убьем? - поинтересовался Хаим. - Ну когда, когда... Вот коронация будет в следующем году, тогда мы его и того...
Никаких особых мер в отношении Томенко принято не было и заговор в итоге не состоялся, но важно отметить следующее. Как было сказано выше, правой рукой московского губернатора Сергея Александровича был В. Ф. Джунковский. Обманом и хитростью Джунковский сумел вкрасться в доверие к жене Сергея Александровича Великой Княгине Елизавете Федоровне, а впоследствии и к многим другим высокопоставленным особам. Джунковский был активным масоном и в своей деятельности явно руководствовался указаниями масонских кругов, готовящих военный переворот и свержение самодержавия в России.
Взлет карьеры Джунковского был не связан с его деловыми способностями, а как раз с умением получать протекцию в высших сферах и крайней изворотливости. Позднее, уже при большевиках, он был единственным крупным чином министерства внутренних дел, которого они оставили в живых и даже направляли со специальными командировками за границу.
Став товарищем министра в 1913 году, Джунковский получил в свое ведение всю русскую полицию, а также жандармский корпус. За короткий период пребывания у власти Джунковский, по указанию масонской «верхушки», сильно ослабил возможность правоохранительных органов защищать государство от революционных действий своих же товарищей-масонов.
В борьбе с радикальными движениями правоохранительные органы Российской Империи выработали определенные эффективные методы. В частности, была создана сеть районных охранных отделений, а в городах более или менее крупных еще и отдельные охранные отделы. В июне 1913 года Джунковский упраздняет районные охранные отделения, оставив только три: в Петербурге, Москве и Варшаве. При этом все их дела были переданы в ведение местных губернских жандармских управлений, которые и без того задыхались от огромного количества работы, связанной с расследованием действий революционеров.
Прочитав приказ об упразднении районных охранных отделений, начальник Пермского губернского жандармского управления Е. П. Флоринский сказал: «Нам дали шефом изменника, мы теперь слепы и не можем работать. Мы должны теперь ожидать революцию». Предчувствуя, какое впечатление этот приказ произведет на подчиненных, Джунковский издал еще один приказ, запрещавший жандармским офицерам просить о переводе из корпуса жандармов в армию.
Одновременно Джунковский уничтожил органы секретного наблюдения за порядком в войсках. В результате контроль над делами в войсковых частях был потерян. Революционеры получали полную возможность проникать в войска для своей подрывной работы, само же военное руководство было склонно не «выносить сор из избы». А если и сталкивалось с подрывной работой в армии, то во избежание скандала старалось дело замять. Уничтожая органы наблюдения за войсками, Джунковский проявил завидную настойчивость, посетив военного министра Сухомлинова и командующего войсками Великого Князя Николая Николаевича, убеждая их, «как омерзительна агентура в войсках». Впрочем, в случае визита к Николаю Николаевичу Джунковский мог рассчитывать на успех, поскольку Великий Князь и сам являлся видным масоном, то есть по сути «братом» Джунковскому.
Весной 1914 года Джунковский под фальшивым поводом ликвидирует самого ценного агента в партии большевиков, ближайшего соратника Ленина Р. Малиновского. Русская полиция потеряла возможность получать информацию из близкого к Ленину источника. В результате с большим опозданием поступали данные о сотрудничестве большевистской верхушки с австрийской и германской спецслужбами, а это наносило ущерб национальной безопасности России.
Под разными выдуманными предлогами Джунковский принимает участие в травле патриотического движения и, где удается, стремится его всячески ущемлять. При нем, в частности, был ликвидирован обычай выдавать бесплатные билеты на железную дорогу организаторам публичных патриотических лекций в провинции. Срезаны до минимума суммы субсидий на патриотическую печать. Каждое действие Джунковского совершенно определенно вредило России и было согласовано с масонскими «братьями», стремившимися к полному разложению всех государственных структур вокруг императора, намереваясь уничтожить и его самого.
Но не только тайные организации внутри страны угрожали Царю – свой собственный интерес в устранении Русского Императора был у западных спецслужб, в частности у английской разведки, традиционно сотрудничавшей с Турецкими властями. Туркам не могли не напомнить о том, что в начале января 1878 года, когда русские войска подошли на 10 км к Стамбулу, эскадра британских броненосцев вошла в Мраморное море и тем спасла султана от позорного мира.
Теперь пришло время отдавать долги. Великобритания же была заинтересована в первую очередь в лояльной западной политике России, но английские политики понимали: пока у власти будет сильный самодержец влиять на страну они не смогут. Так и родилась идея покушения на Государя.
Согласно дневникам Императора, 23 октября 1900 года Николай II принимал Турхан-пашу, который «привез от султана альбом с массой фотографий, много папирос и табаку». 24 октября Принял Куропаткина 25 октября среда
Отвратительный день с осенним ветром. Утром гулял нехотя так, как чувствовал себя неважно. Принял Ламсдорфа. Днем не выходил, сидел с Алекс, все время читал, лег спать рано! 26 октября четверг Вчерашнее недомогание не прошло и принужден был остаться в постели. Сначала думали, что у меня инфлюэнция, но через несколько дней доктора решили, что у меня брюшной тиф» (Дневники Государя 601-1-242).
Как видно из записей, почти сразу после визита Турхан-паши у Государя развивается болезнь, причем один из подарков – альбом с фотографиями бесследно исчезает.
В письмах к матери в этот период:

«Благодаря Бога я перенес свою болезнь легче, чем многие другие бедные больные. Уверяю тебя, милая Мама, что я себя чувствую совсем бодрым и достаточно крепким. Я все время мог стоять на своих ногах и теперь хожу между постелью и стулом совершенно свободно, ноги не дрожат, хотя они очень похудели. В еде я весьма осторожен и строго исполняю предписания докторов».
Здесь следует отметить несколько явных несостыковок: согласно клинике брюшного тифа, болезнь имеет начальный период, который продолжается 4-7 дней и характеризуется нарастающими симптомами интоксикации: бледность кожи, слабость, головная боль, снижение аппетита, брадикардия, обложенность языка белым налетом, запоры, метеоризм, поносы. Ничего этого мы не наблюдаем ни из дневников Государя, где видно очень стремительное развитие болезни, ни из фотографий этого периода. Кроме того, достаточно длительный период болезни (до 30 ноября) должен был характеризоваться общей слабостью и некоторым истощением организма, Николай же замечает, что похудели у него только ноги. Из лечивших его докторов только проф. Попов ставил диагноз брюшной тиф, который впоследствии отказался подтверждать, а Гирш и Тихонов никогда и не подтверждали у царя тиф.
Таким образом, эти факты явно указывают на отравление Государя турецким послом с помощью того самого бесследно исчезнувшего альбома с фотографиями. Но крепкий организм Императора выдержал это испытание и Николай II в тяжелой борьбе с болезнью выжил. План английской разведки потерпел поражение.
Царствование Николая II проходило на фоне невиданной войны революционных сил против русской монархии. С 1900 по 1911 год в борьбе с революцией Царь потерял множество преданных соратников: в 1900 году террористом убит министр просвещения Н. П. Боголепов, в 1901 – министр внутренних дел Д. С. Сипягин, в 1903 – уфимский губернатор Н. М. Богданович, в 1904 – министр внутренних дел В. К. Плеве, в 1905 – великий князь Сергей Александрович, в 1906 – петербургский градоначальник В. Фон-дер-Лауниц, в 1911 году – председатель кабинета министров П. А. Столыпин. Все эти убийства, а также подготовка к государственному перевороту и покушения на императора были организованы масонским «Великим Востоком Народов России» (ВВНР), дочерней ложей «Великого Востока Франции». Меньшевик и член Верховного совета ВВНР Н.С. Чхеидзе писал: «Переворот мыслился руководящими кругами в форме дворцового переворота; говорили о необходимости отречения Николая II и замены его. Кем именно, прямо не называли, но думаю, что имели в виду Михаила. В этот период Верховным советом был сделан ряд шагов к подготовке общественного мнения к перевороту. Помню агитационные поездки Керенского и других в провинцию, которые осуществлялись по прямому поручению Верховного совета. Помню сборы денег для такого переворота».
Принципиальным отличием русского масонства начала 20 века был ярко выраженный политический характер – в отличие от традиционного масонства русские братья на первый план выдвигали не моральное усовершенствование, а борьбу за освобождение России от царского самодержавия. Ведущую роль в русском масонстве в 1907 – 1909 годах играла петербургская ложа «Полярная звезда», т.к. в Петербурге находился центр политической жизни всей России. Всего к 1909 году было создано 9 масонских лож.
В период с 1906 по 1910 года общее количество масонов среди членов Государственных Дум всех трех созывов не превысило 30 человек, но при этом каждый депутат-масон сделал довольно существенный вклад в работу Думы в плане излишней демократизации и прививании антицарских настроений депутатам, многие из которых являлись членами оппозиционных политических партий.

Одним из самых активных деятелей масонской организации по заговору против Николая II был кадет Гучков. Разумеется, «заговор Гучкова» не был плодом исключительно его инициативы, как он пытался это представить в эмиграции, его активными помощниками и братьями по масонству были Милюков и Родзянко. Характерной особенностью атмосферы в масонских ложах в то время была ненависть к трону и монарху лично. Во время принятия в ложу командира Финляндского полка В. В. Теплова один из братьев спросил его об отношении к физическому устранению царя. Без раздумий Теплов ответил: «Убью, если велено будет».
Первый выстрел террориста прозвучал в феврале 1901 года: эсер Петр Карпович смертельно ранил министра просвещения Николая Боголепова. Следует отметить, что один из руководящих постов партии эсеров занимал Б. Савинков, являющийся также членом ВВНР и согласовывающий действия партии эсеров со своими «братьями» - масонами. После этого настоящая волна террора обрушилась на Россию. В апреле 1901 года эсер Степан Балмашев застрелил министра внутренних дел Дмитрия Сипягина. Через несколько месяцев после этого были совершены покушения на виленского губернатора Владимира Валя и губернатора Харькова Ивана Оболенского. В мае 1903 года эсер Григорий Гершуни выстрелил в губернатора Уфы Николая Богдановича, а еще через месяц Евгений Шуман смертельно ранил генерал-губернатора Финляндии Николая Бобрикова.
Еще в ноябре 1905 года тамбовский комитет партии социалистов-революционеров вынес смертный приговор губернатору Владимиру фон-дер-Лауницу и его двум ближайшим помощникам. Оба помощника были застрелены. Фон-дер-Лауница должен был убить террорист Кудрявцев, известный под кличкой «Адмирал». Он явился к Тамбовскому губернатору одетый сельским священником, с тем, чтобы выразить благодарность за подавление мятежа в его деревне. Ему была предоставлена аудиенция. Но принят он был не губернатором, а другим лицом: фон-дер-Лауницпри получил назначение на должность Петербургского градоначальника и утром того же дня уехал в Петербург. Кудрявцев поехал следом за ним в Петербург и вступил там в Боевую Организацию партии социалистов-революционеров. Все это время действиями Кудрявцева руководил эсер-масон Азеф.
3 января 1906 года Фон-дер-Лауниц посетил открытие института принца Ольденбургского. В капелле института, на третьем этаже, совершалось торжественное богослужение. Когда гости спускались по лестнице вниз, Кудрявцев во фраке ринулся к градоначальнику и выстрелил ему в затылок три раза из миниатюрного браунинга. Лауниц упал на ступени и через несколько минут был уже мертв. Полицейский офицер из свиты градоначальника бросился с обнаженной шашкой на террориста. Но прежде, чем он успел размахнуться, раздался четвертый выстрел: террорист выстрелил себе в висок.
Главной задачей русских масонских лож французского обряда была борьба за ограничение самодержавия и превращение России в современное правовое, демократическое государство. Но малочисленность лож выводила на первый план более узкую задачу: обволакивание власти людьми, сочувствующими масонству.
Главными ценностями масонства были космополитизм и приверженность так называемым общечеловеческим ценностям, православие и патриотизм среди них, безусловно, не значились. Российские масоны пытались доказать, что европоцентризм и западничество якобы органично сочетались у них с патриотизмом, национализмом и приверженностью к русской государственности. Однако «патриотизм» этот был весьма специфическим – оборотной стороной его было оправдание борьбы с самодержавием как главным препятствием на пути вхождения России в «мировое сообщество» и разрушение Российской Империи – «тюрьмы угнетенных народов».
Определенная общность русских либералов и революционеров всех мастей, а также масонов, боровшихся за освобождение России, выступавших за гражданское равноправие очевидна, потому что враг у них был один и тот же – царское самодержавие.
Масонские ложи со своим показным космополитизмом всегда притягивали к себе самые злобные антирусские силы. Как отмечал В. А. Бобринский: «самое слово «русский» безнаказанно поносилось в стенах Государственной думы. Там дико глумились над любовью к Отечеству. Враги торжествовали и глумились над Русью, над ее священнейшими требованиями и верованиями». И готовили новые покушения на царя и его ближайших помощников и окружение.
Е. И. Кедрин принадлежал к ложе «Обновители». На пленуме 1905 года он заявлял, говоря от лица всего «русского народа» (читай масонов): «Я бесконечно благодарен собранию за неслыханную честь мне оказанную. Я надеюсь, что распущенная Дума, ибо она живет в мысли народной (масонской) и в сердцах тех русских, которые знают и понимают слово Отечество! Наступит день и разогнанная Дума возродится без созыва правительства и осуществит надежды русского народа, которые заключаются в стремлении к свободе равенству и братству. Я буду стараться по мере моих слабых сил вместе с несколькими русскими братьями всеми доступными нам средствами насаждать масонство в России и смею надеяться, мы тогда образуем собою непобедимую силу» (ДП ОО 1905г. №12, ч.2).
Самыми громкими покушениями того времени можно смело назвать убийство Великого Князя Сергея Александровича и председателя Совета Министров России и министра внутренних дел Петра Столыпина. На Великого Князя террористы покушались два раза, первое покушение на сорвалось из-за «гуманности» террористов. В тот день в карете вместе с Великим князем ехали его жена Елизавета Федоровна и племянница с племянником. Бомбометатель Иван Каляев, член «Боевой организации партии социалистов-революционеров», руководящие члены которой были членами питерских масонских лож, не решился на массовое убийство. Покушение перенесли на 4 февраля, а впоследствии операцию отменили вовсе. В частности, именно этим убийством руководил Б. В. Савинков.
Однако Каляев решил действовать в одиночку. Он спрятал бомбу на груди, под пальто, и через Никольские ворота прошел на территорию Кремля. У Николаевского дворца уже стояла карета Великого князя, запряженная двумя вороными. Тут же стояла и карета охраны. В половине третьего Великий князь вышел из дворца и сел в карету.
Когда карета подъехала к воротам, Каляев вытащил из-под пальто сверток с бомбой и, подбежав к карете, бросил ее прямо в окно. Карета проехала еще несколько метров, после чего раздался взрыв. Карету Великого князя буквально разметало на куски – Сергей Александрович был убит на месте. А террорист Каляев, также изрядно потрепанный взрывной волной, повернулся спиной к месту трагедии и спокойно направился в сторону Никольских ворот. Но далеко уйти ему не дали полицейские, стоявшие рядом, и охрана Великого Князя. Они догнали бомбометателя и, заломив ему руки за спину, доставили в ближайшую полицейскую часть. На суде в Москве 5 апреля 1905 года, при особом присутствии Правительствующего Сената, адвокатами у Каляева были В. А. Жданов и M. Л. Мандельштам – также довольно видные масоны. 10 мая Каляев был казнен.
В 1904 году на Дальнем Востоке разгорелась Русско-японская война: из России в Маньчжурию отправляются войска. Во время мобилизации император посещает гарнизоны войск, расквартированных в Европейской России, напутствует и благословляет войска на ратные подвиги. С этой же целью самодержец посетил 30 июня (по ст. ст.) 1904 года Златоуст, который стал самым восточным пунктом поездки Николая по России.
Описание пребывания императора и наследника престола со свитой в Златоусте сохранилось в книге лесничего Златоустовской казенной горнозаводской дачи В. Е. Бокова «Посещение высочайшими особами г. Златоуста 30 июня 1904 года». В этой книге описывается подготовка к встрече императора, непосредственно пребывание царственных особ в городе и торжества по этому случаю. В Златоусте готовились к приезду императора. Для приема высочайших особ приготовили пять экипажей. Приводились в опрятный вид здания города: белили, красили, мыли, украшали гирляндами и флагами. В. Е. Боков пишет: «Многие увлекались убранством домов. Вон какая-то старушка усердно мыла снаружи стены своей старой избенки и на вопрос: зачем это делает? Отвечала: "Помилуйте! Царь-Батюшка приедет, так как же изба то моя не умытая стоять будет?" Город жил одною мыслию, одним горячим желанием поскорее увидеть Государя».
К 30 июня в Златоуст прибыли рабочие из Кусинского, Саткинского, Миасского заводов, жители окрестных сел и деревень. Однако были и такие, которые иначе готовились к приезду Николая II. Накануне торжеств в городе была арестована группа террористов под названием «Орден Восходящая звезда», готовивших теракт на Самаро-Златоустовской железной дороге (ОО ДП 1908г. №457). Судя по опубликованным фрагментам документов Златоустовского городского архива, в члены ордена входят телеграфисты и другие железнодорожные служащие. Они изготовили бомбу, которой хотели взорвать царский поезд. Злоумышленники воспользовались хрестоматией Д. Ф. Симоненко «Популярная школа золочения и серебрения», где описывался способ приготовления гремучей ртути, с помощью которой они собирались взорвать поезд. Одной из причин столь лютой ненависти рабочих к царю можно назвать восточные поездки Керенского по указанию совета ВВНР, в которых он проводил массовые агитации среди рабочих и крестьян, призывая к свержению самодержавия.
В результате заговора Николай II мог погибнуть 6 (по ст. ст.) января 1905 года. В этот день на Иордани у Зимнего дворца при салюте из орудий от Петропавловской крепости одно из орудий оказалось заряженным картечью. Картечь ударила только по окнам дворца, частью же около беседки на Иордани, где находились Николай II, духовенство и императорская свита. Спокойствие, с которым император отнесся к происшествию, грозившему ему смертью, было до того поразительно, что обратило на себя внимание ближайших к нему лиц окружавшей его свиты. Царя спросили, как подействовало на него происшествие. Он ответил: «До 18-го года я ничего не боюсь». Командира батареи и офицера (Карцева), распоряжавшегося стрельбой, император простил, так как раненых, за исключением одного городового, получившего легкое ранение, не оказалось. «Не вышли времена и сроки», – отмечал русский духовный писатель С. А. Нилус, – «далеко еще было до 1918 года».
Даже священнослужители переходили на сторону революционеров и открыто клеймили Божиего Помазаника – Царя. Священник села Веретин Соликамского уезда Георгий Слотвинский (из выкрестов) вел в церкви пропаганду, оскорбляющую царя. Называл его чучелом и говорил о большом жаловании, которое царь якобы получает (в дальнейшем он все отрицал) (ДП ОО 1905г. №2557).
Масонская среда представляла собой типичный революционный альянс убийц и террористов, сложившийся еще в 1905-1906 годах. Суть его состояла в том, что либерально-масонские круги предлагали террористам деньги и другую помощь для убийства русских государственных деятелей. От масонского подполья этой «работой» руководили такие деятели, как Б. Савинков, М. Маргулиес, Н. Авксентьев и им подобные государственные преступники. Как сообщал еще в 1905 году агент Е. Азеф начальнику зарубежной агентуры Л. А. Ратаеву:
«К Гоцу (руководителю партии эсеров-террористов) сюда приехал некий Афанасьев, в Петербурге живет на одной из Рождественских, сотрудничает в газете "Наши Дни", близкий знакомый петербурского присяжного поверенного Маргулиеса (также масона), с предложением, чтобы партия социалистов-революционеров оказала нравственное содействие образовавшемуся в Петербурге кружку (человек 15-18) крупной интеллигенции в террористических предприятиях, направленных против Его Величества и еще некоторых лиц (не названы). Афанасьев сам член этого кружка. Кружок состоит из литераторов, адвокатов и других лиц интеллигентных профессий (этот кружок являлся так называемым левым крылом либералов из «Освобождения»). Кружок обладает деньгами, Афанасьев говорил – 20000 рублей, и людьми для выступления. Афанасьев просил только, чтобы эсеры оказали нравственное содействие, то есть проповедовали эти акты». Таким образом, масонские ложи участвовали в финансировании и подготовке целого ряда террористических актов.
Выписка из полученного агентурным путем письма с подписью «Лиза»:
«28-го я ездила в Брюссель на съезд делегатов. Обсуждали, что делать с положением евреев в России. Решили, что нужно стараться сделать революцию, тогда будет евреям хорошо. Многое еще что говорили: чтобы устроить везде самооборону, не давать себя в обиду и т. д. Было 140 делегатов, как России, так и заграницы. Но чем они могут помочь русским евреям. Если бы их было мало, то можно было бы их взять за границу, но их миллионы, а потому ничего не поделаешь». (Департамент полиции предполагает, что собрание, о котором идет речь, собрание «сионистов-социалистов») (ОО ДП 1906г. №11, ч.2).
В конце марта 1907 года был открыт заговор против Николая II и, как утверждается, Великого Князя Николая Николаевича. Арестовали 28 человек, принадлежавших к сугубо законспирированной террористической организации партии эсеров. И именно в этом кроется некоторая недомолвка большинства историков, приписывающих этому покушению опасность для Николая Николаевича. Доподлинно известно, что сам Николай Николаевич был масоном из ложи мартинистов и всячески помогал своим «братьям» в Санкт-Петербурге. А террористическая организация партии эсеров, по-другому «Боевая организация», возглавлялась Б. В. Савинковым, масоном и соответственно «братом» Николая Николаевича. Отсюда следует сделать вывод, что Николаю Николаевичу не только ничего не угрожало, но и он был в курсе готовящегося на царя покушения.
Преступники предпринимали попытки проникнуть во дворец, но они не удались. Заговорщики собирали сведения о маршрутах следования императора, подбирали кадры лиц, готовых совершить цареубийство посредством кинжала или разрывного снаряда. Цареубийство взялся осуществить некто Наумов (Пуркин), для чего его стали готовить к поступлению в придворную капеллу, планировалась также закладка бомбы под царским кабинетом. Возглавлял группу лейтенант Никитенко. В раскрытии этого покушения самое деятельное участие принимал А. И. Спиридович. Он занимался оперативной разработкой эсеровских террористических групп, готовивших покушение на Николая II. Спиридович как грамотный оперативник не торопился с арестами, стараясь выйти на ключевые фигуры террористов. Он жестко контролировал все контакты своего агента, казака Собственного Е.И.В. конвоя Ратимова с эсерами, считая, что царю ничто не угрожает. В начале 1907 года это дело передали в руки Департамента полиции, который и произвел аресты террористов. В результате операции по решению военно-окружного суда семерых террористов повесили, в том числе Наумова, Никитенко и Синявского.
Русские органы государственной безопасности регулярно информировали руководство страны о преступной деятельности масонов, о заговорщическом характере их организации, о неразрывной связи масонов с деятелями революционного движения. Специалисты по борьбе с масонской конспирацией совершенно справедливо отмечали недостаточность только полицейских мер противодействия масонам.
По их мнению, с масонами можно было покончить только всем миром, создав для их существования невыносимые условия, постоянно разоблачая их преступления. Рекомендации по борьбе с масонами, выведенные в 1912 году крупным специалистом в данной области Л. Ратаевым, не потеряли актуальности и по сей день:
«В виду разносторонней деятельности масонства одной полицейской борьбы с ним недостаточно. Полицейские меры сводятся к недозволению масонских лож и к охранению от их влияния церкви, школы и армии. Но необходимо, чтобы оно встретило противодействие в самом обществе, на которое оно стремится влиять в смысле создания общественного мнения, дабы в этом же созданном мнении находить себе поддержку и на него опираться. Всюду, где ощущается масонское влияние, борьба против него ведется общественными силами.
Это вовсе не так трудно и сложно, как кажется с первого взгляда. Прежде всего, надо знать главарей, а они, к счастью, все известны, а так как они всегда держатся шайкою, то по ним не затруднительно выяснить и остальных. Разоблаченный масон уже теряет половину своей силы, ибо всякий знает, с кем имеет дело. Зная их тактику, надо всеми мерами противодействовать успеху деятельности созидаемых ими обществ, разъяснить в печати их истинный характер, дабы туда не удалось вовлечь вполне благонамеренных лиц по неведению. А главное, надо бить масонов исходящими от них же документами, дабы показать их обществу такими, каковы они есть, а не такими, какими они желают казаться».
Однако борьба русской полиции против преступных посягательств масонских лож в начале 20 века парализовалась из-за засоренности масонскими конспираторами самого Министерства внутренних дел и других правительственных учреждений России. Государственные чиновники, состоящие в масонских ложах (включая самых высокопоставленных, таких, как В. Ф. Джунковский, С. Д. Урусов, А. А. Мосолов), призванные отстаивать интересы русского государства, выступали как агенты влияния и даже мелкие доносчики в пользу масонских структур.
Эти чиновники тормозили проведение анти-масонских мероприятий. Многие сведения, получаемые полицией агентурно, сразу же становились известны вольным каменщикам. Русские патриоты, стремившиеся помочь полиции в раскрытии масонских интриг, неоднократно убеждались, что переданная ими информация быстро становилась известна масонам. Как отмечал по этому поводу 10 октября 1908 года глава «Союза русского народа» А. И. Дубровин: «Департаменту полиции он больше никаких сведений по масонству давать не будет, потому что сообщения его, переданные конфиденциально, были известны в масонских группах на следующий же день». Таким образом масоны отвели от себя опасность, выполнив одну из первых поставленных для реализации в России задач: «обволакивание власти людьми, сочувствующими масонству».
Одной из важной задач масонства было обеспечение революционеров вооружением, а также вывоз оружия за границу. По донесению ООДП (1908г. №10232) многие племена курдов и Азербайджанцев, в том числе и турок, были вооружены русскими винтовками. Имелся целый ряд возможностей для контрабанды оружия (само же оружие имеет странное происхождение). Винтовки выкупались на заводах под одинаковыми номерами. Одни поступали в части, другие с завода продавались для доставки на Кавказ и в Турцию.
В департамент полиции поступили следующие сведения, свидетельствующие о ввозе из-за границы в Россию оружия. Часть оружия ввозится на пароходах через Гамбург в Ганге. Преимущественно браунинги, маузеры и кинжалы. Это оружие предназначалось на цели русской революции и провозилось в Россию ими через Белоостров или через Сестрорецкую границу.
В той волне террора, что обрушилась на Россию, лишь немногие могли добраться до самого царя и в бессильной злобе уничтожали его окружение. Цифры тогдашнего террора были поистине ошеломляющими. Если в 1905 году партией эсеров было совершено 51 покушение, то в 1907 году таких акций было уже совершено 78. Всего же в 1907 году было совершено на территории России 317 различных терактов. И в этих ужасающих событиях царь остался жив.
Об очередном раскрытом покушении на Николая II 10 июня 1909 года сообщил подполковник Утгоф: «Донесение начальника финляндского жандармского управления К. К. Утгофа департаменту полиции о новых данных, связанных с подготовкой покушения на Николая II.
Доношу, что во вверенном мне Управлении получены следующие дополнительные агентурные сведения по поводу замысла к покушению на жизнь ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА:
В гор. Стокгольме с начала июня месяца нов.стиля сего года образовался кружок из русских и польских социалистов-революционеров и 2 шведов (младо-социалистов), поставивший своей целью убийство ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА при предстоящем посещении ЕГО ВЕЛИЧЕСТВОМ Швеции. Убийство это предполагается произвести посредством бомбы или выстрелом из ручного оружия.
Убийство же в Петергофе предполагается осуществить адской машиной при посредстве своих сотрудников из числа будто бы чинов Дворцовой охраны.
В Царском Селе адская машина уже изготовлена и соучастники этого дела оставили Царское Село, причем двое из них переехали в Петергоф.
Подполковник Утгоф». Следует оговориться, что под «адской  машиной» подполковник подразумевает довольно мощные взрывные устройства. Такое название бомбам давали члены боевой организации партии эсеров, руководимой масоном Б. В. Савинковым. Отсюда также можно сделать вывод, что подполковник Утгоф раскрыл очередное масонское покушение на жизнь царя.
15 августа 1909 года получено анонимное сообщение из Курска на имя министра о том, что военной организацией составлен обширный заговор на жизнь государя Императора, что исполнение злодеяния приняли на себя войсковые части, входящие в состав Ялтинского гарнизона (ОО ДП 1909г. №52).
Многие покушения удавалось предотвратить за счет слаженной и эффективной работы разведки:
«Департамент полиции уведомляет Ваше Высокоблагородие, что по полученным указаниям отряд состоящий из 8 боевиков должен был получить деньги на поездку в Россию от известного социалиста- революционера Марка Андреевича Натансона проживающего в настоящее время на Тунском озере в г. Екатеринберге (Швейцария)».
«Получены агентурные сведения от находящегося ныне в Москве для поступления в высшее учебное заведение окончившего Курское реальное училище Михаила Андреева Иванова. Что в десятых числах августа, неизвестно откуда и каким путем, женщина, разыскиваемая судебным следователем по Важным Делам при Харьковском окружном суде скрывающаяся в Сербии, очень полная, привезла бомбы в Севастополь для готовящегося покушения на особу Его Величества».
Подпись: полковник Ковалевский 25 августа 1909 года. Выписка из письма И. Айвазова от 25 января 1909 года к Высокопреосвященнейшему Антонию Архиепископу Волжскому (ОО ДП 1915г. №94).
«Барон Николай состоит членом Всемирного Евангельского Союза, Устав которого св. Синод не утвердил, но каковой устав Крыжановский утвердил сам. Работают они хитро и коварно». Из агентурных данных известно, что барон Николай – это отставной коллежский советник Павел Николаевич Николаи 47 лет. В данной записке речь идет о деятельности общины «евангелических христиан», во главе которой находится инженер технолог Иван Степанович Проханов, а пресвитером состоит сапожный мастер Савелий Алексеевич Алексеев, примыкающий по своим воззрениям к секте баптистов.
Также сообщается, что «Евангельские Христиане» в своих проповедях призывают к свержению царской Власти всячески ее унижая и т.д.
28 октября 1909 года Департаментом полиции были получены сведения от Статского Советника Красильникова о подготовке очередного покушения. Агентурные сведения о том, что 15 того же октября в Цюрихе появились два неизвестных местной анархической среде анархиста-коммуниста именующих себя: один – Константином Савитским, располагающим документами на имя американского гражданина Магнуса Рейфельда, другой – Федором Ужевичем, прибывшими якобы в названный город из Финляндии через Италию для получения у цюрихских анархистов явок в Петрограде и Москве в целях совершения в России по поручению американских анархистов террористического акта выдающейся важности. После удачного выполнения коего может произойти политический переворот в России.
В своих «Воспоминаниях террориста» Эсер и масон Б. В. Савинков довольно подробно описал вариант покушения на императора Николая II с помощью самолета, который конструировал в Мюнхене русский эмигрант С. И. Бухало, по убеждениям скорее анархист, но готовый отдать свое изобретение любой террористической организации, которая поставит себе целью цареубийство. Самолет должен был развивать неслыханную скорость в 140 км/ч и поднимать на любую высоту большой груз. Заговорщики пришли в восторг от открывшихся для них возможностей новых террористических предприятий с помощью аппарата Бухало. Террористы планировали произвести бомбардировку царских дворцов.
«Скорость полета, – писал Савинков, – давала возможность выбрать отправную точку на много сот километров от Петербурга, в Западной Европе – в Швеции, Норвегии, даже в Англии. Подъемная сила позволяла сделать попытку разрушить весь Царскосельский или Петергофский дворец. Высота подъема гарантировала безопасность нападающих. Наконец, уцелевший аппарат или, в случае его гибели, вторая модель могли обеспечить вторичное нападение. Террор, действительно, подымался на небывалую высоту».
Профинансировали этот проект цареубийства путем бомбардировки царского дворца с самолета внесший большую часть суммы некто Доенин и евреи-миллионеры М. О. Цейтлин (племянник миллионера Д. Высотского) и Б. О. Гавронский (масон, зять Д. Высотского). Однако изобретатель, истратив все выделенные ему деньги, убедился в технической невыполнимости своего замысла и исчез. Самолет так и остался на бумаге.
А. Ф. Керенский в книге «Россия на историческом повороте» писал, что в 1915 году одну из версий «авиационного варианта» предложил летчик-истребитель капитан Костенко. Об этом также упоминают и другие авторы.
Как известно из нескольких источников, Николай Михайлович Костенко в 1904 году окончил Николаевское инженерное училище и через три года был зачислен в состав Брест-Литовского воздухоплавательного отделения. Еще с конца 19 века при больших крепостях начали создать воздухоплавательные отделения, а с 1910—1911 года — авиационные отряды. Примерно в этот период Костенко и перевелся в авиационный отряд при Брестской крепости. Стоит отметить, что в 1912 году Инженерное ведомство планировало построить подземные бетонные ангары для этого отряда.

Если верить воспоминаниям современников, было два основных способа реализации «авиационного варианта» — разбомбить императорский автомобиль с горизонтального полета на сверхнизкой высоте или сбросить бомбу из пикирующего самолета. В последнем случае не было ясно, сумеет ли летчик вывести аппарат из пике – скорее всего, второй вариант был верной смертью для исполнителя.
Но в конечном итоге Костенко отказался от реализации авиационного покушения и подался к гетману Скоропадскому, украинскому масону, состоявшему в одной ложе с А. Ф. Керенским. Не позже 1917 года Костенко уже был произведен в подполковники, а с 1 апреля по 12 ноября 1918 года он служил начальником Технического отдела Управления инспектора воздухоплавания при украинской «державной» армии.
Но отвечавшие за безопасность Царя люди осознавали всю серьезность такого варианта, о чем регулярно докладывали Императору. Николай II отлично понимал опасность авиационного налета, о чем говорят его беспрецедентные указы.
Уже в апреле 1915 года была сформирована Отдельная батарея для воздушной охраны Императорской Резиденции в Царском Селе. Она состояла из трех полубатарей с двенадцатью 76-мм полевыми пушками образца 1900 года на неподвижных кустарных установках системы генерала Розенберга, пулеметной команды, а также автомобильной полубатареи с четырьмя 76-мм пушками образца 1914 года конструкции Ф. Ф. Лендера — первого отечественного специального зенитного орудия.
Кроме того, в марте 1916 года из Англии прибыли 40-мм зенитные автоматы системы Виккерса, установленные на бронеавтомобилях на базе 3-тонного грузовика «Пирлесс».
В Царском Селе мобильные 76-мм и 40-мм установки использовались достаточно  эффективно. Обычно они располагались вокруг Александровского дворца. Во время приезда царя их перемещали в район вокзала. А когда царица отправлялась в госпиталь в Феодоровский городок, где она работала сестрой милосердия, вместе с ней отправлялись и бронеавтомобили.
Столь серьезные меры предосторожности предпринимались не против германской авиации, находившейся в тот момент в 700 верстах от Царского Села, а против возможного покушения масонов.
Несостоявшееся «авиационное покушение» на царя заставило эсеров искать возможность подобраться к императору не с воздуха, а под водой. Достоверно известен лишь один проект такого рода, хотя, возможно, был и еще один. Дошедший до сего дня проект подводной лодки был датирован неизвестным автором мартом 1909 года и рассматривался Б. В. Савинковым (он так и остался в его архиве). В это время по договоренности с ЦК ПСР Савинков создавал террористическую группу, которая после удачного террористического акта должна была получить право называться Боевой Организацией ПСР. Главной целью для покушения был определен царь (кроме него еще П. А. Столыпин и И. Г. Щегловитов). Высокая степень охраны царя и заставляла проектанта обратиться к столь необычному, экзотичному и весьма дорогостоящему проекту для его убийства.
Целью атаки подлодки должна была стать, насколько можно предположить, или царская яхта «Штандарт», на которой Николай II достаточно часто выходил в море, или (что вероятнее с учетом того, как и каким количеством взрывчатки собирались подрывать корабль) один из кораблей Балтийского флота, которые он достаточно часто и охотно посещал. В 1908 году руководители БО ПСР уже пытались воспользоваться сложившейся традицией посещения царем вновь построенного корабля при приеме его в состав флота. Тогда эсерам удалось завязать прочные связи и даже создать партийную организацию на крейсере «Рюрик», который строился в Глазго. Расчет строился на том, что на новый корабль обязательно приедет царь. Но этой возможностью они не успели воспользоваться.
Кроме того, морской путь использовался царем и для его заграничных визитов, так что рано или поздно случай для «подводных» террористов представился бы. Очевидно, по замыслу проектанта, применение подводной лодки против корабля с царем на борту в акватории Балтийского моря должно было стать неожиданностью, тем более, что по расчетам авторов проекта атакуемый корабль «может быть охраняем несколькими судами или даже находиться среди целой эскадры».
Не вдаваясь в подробности можно отметить, что подлодка должна была иметь следующие характеристики: длина 6 м, диаметр 2 м, водоизмещение 11 тонн, погружение до 30 метров, экипаж 3 человека, наличие динамо-машины, бензомотора и ручного двигателя. Проектом предусматривался способ доставки от места строительства (Лондон) к месту действия (Петербург) и способ хранения лодки до и после ее применения. Вооружение должно было состоять из четырех стокилограммовых мин, прикрепляемых к днищу корабля противника и взрываемых с помощью электрокабеля с расстояния в 200-300 метров.
Вероятнее всего проект был выполнен военными моряками, имевшимися в распоряжении эсеров, скажем одним из видных членов Военной Организации, морским инженером Костенко, или даже Евгением Замятиным, получившим впоследствии известность как писатель, но закончившим в 1908 году кораблестроительный факультет Петербургского политехнического института, и после этого занимавшимся научной работой на кафедре корабельной архитектуры, а затем преподаванием в этом институте. По агентурным данным проект разрабатывался для организации цареубийства и оценивался в 80 тыс. рублей, что стало одной из причин отклонения проекта – руководство партии не хотело идти на столь большие расходы. Кроме того, один из главных идеологов партии Азеф в тот момент находился под следствием. Но как бы то ни было, подобный план существовал, рассматривался Б. В. Савинковым, был известен В. М. Чернову. Об этом есть и косвенные свидетельства в речи Чернова на V Совете партии, где он говорил о необходимости внедрения новых научно-технических разработок в дело террора, обращая внимание на достижения военно-инженерной мысли, ведущей уже борьбу «в воздухе и под водой».
Члены боевых масонских групп, при поддержке партий эсеров и эсдеков, выбирали себе в качестве жертв фигуры менее значительные, чем царь, которого они, как ни старались, не могли достать, но убийство которых могло быть весьма резонансным. Одной из таких фигур был председатель Совета Министров России и министр внутренних дел Петр Столыпин. Оба поста он получил в 1906 году, что вызвало ярость в стане революционеров-радикалов. Дело в том, что П. Столыпин был неугоден им прежде всего как убежденный русский националист и сторонник сильной государственной власти. Бывший министр внутренних дел России В. Плеве, человек тех же убеждений, был убит террористами в 1904 году, а в 1910 настала очередь П. Столыпина.
Безусловно, масоны принимали участие в подготовке убийства Столыпина, ибо еще в 1910 году в Петербурге во время свидания с эсером-масоном Е. Лазаревым будущий убийца Столыпина Д. Богров заявил: «Я еврей и позвольте вам напомнить, что мы и до сих пор живем под господством черносотенных вождей... Вы знаете, что властным руководителем идущей теперь дикой реакции является Столыпин. Я прихожу к вам и говорю, что я решил устранить его...». 1 сентября 1911 года в Киеве Дмитрий Богров двумя выстрелами из пистолета смертельно ранил П. Столыпина.
Генерал-губернатор Киева Гире позднее вспоминал: «К девяти часам вечера начался съезд приглашенных в театр. На театральной площади и прилегающих улицах стояли сильные наряды полиции, у наружных дверей – полицейские чиновники, получившие инструкции о тщательной проверке билетов. Еще утром все подвальные помещения и ходы были тщательно осмотрены. В зале, блиставшей огнями и роскошью убранства, собиралось избранное общество…
В 9 часов прибыл государь с дочерями. К своему креслу, первому от левого прохода, прошел Столыпин и сел в первом ряду. Рядом с ним, по другую сторону прохода, сел генерал-губернатор Трепов, направо – министр двора граф Фредерикс. Государь вышел из аванложи. Взвился занавес, и раздались звуки народного гимна. Играл оркестр, пел хор и вся публика. Патриотический подъем охватил и увлек всех. Шла «Сказка о Царе Салтане» в новой, чудесной, постановке. При самом начале второго антракта, государь с семьей отошел в глубь аванложи, а П. А. Столыпин, обернувшись спиной к сцене, разговаривал с графом Фредериксом и графом Иосифом Потоцким, я на минуту вышел к подъезду… Возвращаясь, я медленно шел по левому проходу к своему креслу, смотря на стоявшую передо мною фигуру Столыпина.

Я был на линии шестого или седьмого ряда, когда меня опередил высокий человек в штатском фраке. На линии второго ряда он внезапно остановился. В то же время в его протянутой руке блеснул револьвер, и я услышал два коротких сухих выстрела, последовавших один за другим. В театре громко говорили, и выстрелы слыхали немногие, но когда в зале раздались крики, все взоры устремились на П. А. Столыпина, и на несколько секунд все замолкло. Петр Аркадьевич как будто не сразу понял, что случилось. Он наклонил голову и посмотрел на свой белый сюртук, который с правой стороны, под грудной клеткой, уже заливался кровью. Медленными и уверенными движениями он положил на барьер фуражку и перчатки, расстегнул сюртук и, увидя жилет, густо пропитанный кровью, махнул рукой, как будто желая сказать: «Все кончено!» Затем он грузно опустился в кресло и ясно и отчетливо произнес: «Счастлив умереть за царя». Увидя Государя, вошедшего в ложу и ставшего впереди, он поднял руки и стал делать знаки, чтобы Государь отошел. Но Государь не двигался и продолжал на том же месте стоять, и Петр Аркадьевич, на виду у всех, благословил его широким крестом».
После выстрелов Богров бросился назад, руками расчищая себе путь, но при выходе из партера ему загородили проход. Сбежалась не только молодежь, но и старики, и стали бить его шашками, шпагами и кулаками. Полковник Спиридович, вышедший во время антракта по службе на улицу и прибежавший в театр, предотвратил едва не происшедший самосуд: он вынул шашку и, объявив, что преступник арестован, заставил всех отойти.
Убийство Столыпина привело к отставке его ближайших сотрудников по Министерству внутренних дел, и прежде всего П. Г. Курлова. Выработка программы борьбы с масонством была отложена на неопределенный срок, а фактически так и не была осуществлена.
Девятого сентября 1911 года двадцатичетырехлетний Д. Богров предстал перед Киевским окружным военным судом и по приговору от 12 сентября того же года был вскоре повешен. Но это ничуть не охладило пыл масонских революционных групп – они не считались с потерями, когда речь шла о свержении самодержавия. Тем более когда им покровительствовали высшие чины в государстве: это и вышеупомянутый Великий Князь Николай Николаевич, а также Великие Князья Николай Михайлович – член петербургской масонской ложи «Полярная звезда» и Александр Михайлович – член масонского ордена «Рыцарей Филалет», лично отправивших коллежского асессора Б. К. Алексеева в Париж для поисков «корней» российских масонских лож, тем самым обезопасив от раскрытия местные петербургские ложи, которых к 1910 году уже насчитывалось около пяти.
«Государь чувствовал, что может доверять лишь немногим из своего окружения», – писал великий князь Кирилл Владимирович. По существу, доверять Царь мог только самому верному и бескорыстному человеку – Императрице Александре Федоровне, уповая на милость Божию. Когда великий князь Александр Михайлович, в очередной раз, начал советовать Николаю II пойти на уступки думской оппозиции и провести «либеральные» преобразования, он заметил, что в глазах царя «появились недоверие и холодность. За всю нашу сорокаоднолетнюю дружбу я еще никогда не видел такого взгляда. – Ты кажется, больше не доверяешь своим друзьям, Ники? – спросил я его полушутливо. – Я никому не доверяю, кроме жены. – Ответил он холодно, смотря мимо меня в окно».
О фактическом возрождении в России масонства под видом разных лиг теософических оккультных и других писало «Новое время» в 1910-1911 года. Связь этих обществ с масонством бросается в глаза при первом ближайшем рассмотрении. Оружием для успешного проведения в жизнь задуманных масонами планов являлось Всемирное теософское братство, а с другой стороны оккультно-эзотерический орден Филометов (ОО ДП 1905г. №2557).
Указывается в прессе на возрождение ордена «мартинистов» в среде столичного высшего света и офицеров гвардии.
Главари масонства ставят своей задачей уничтожение монархии и монархического строя, а затем церкви через всяческое ее ослабление (взаимодействие с сектами). Масон Филатов отмечал, что масонство не остановится перед цареубийством.
Масоны создали под видом лож кадры для тех, кто во время наступления великой смуты готов встать под знамена «цивилизации». В секретном письме агента полиции во Франции указывается на то, что многие депутаты думы приняты в члены французских лож для ведения в России масонской работы по свержению строя.
В том же 1910 году силами А. И. Гучкова распространяет свое влияние новая масонская организация – Военная ложа, в которую входили оппозиционные царскому правительству генералы и офицеры. В состав ложи входили такие известные личности, как В. И. Гурко, А. А. Половцев, Н. В. Рузский, М. В. Алексеев. С генералом Алексеевым, сыгравшим роковую роль в отречении государя, Гучков был хорошо знаком с русско-японской войны, еще ближе они сошлись, когда генерал командовал Северо-Западным фронтом. Естественно, все члены ложи прошли через обязательный для всех «братьев» обряд посвящения в масоны, принесли клятву, а их деятельность полностью соотносилась с основным направлением ВВНР – свержение самодержавия путем физического устранения Императора Николая II.
Генерал Лукомский А. С. Вспоминал: «Генерал В. И. Гурко, на своей частной квартире, собирал представителей различных отделов Военного Министерства – с целью знакомить лидеров различных партий Государственной Думы с различными вопросами, их интересовавшими, и более детально и подробно разъяснять причины необходимости проведения тех или иных законопроектов. Члены Государственной Думы на эти собеседования приглашались персонально председателем комиссии обороны Государственной Думы (Гучковым). На этих собеседованиях сообщались такие секретные данные, которые считалось невозможным оглашать не только в общем собрании Государственной Думы, но даже и на заседаниях комиссии обороны».
«Гучков, — пишет в связи с этим Л. П. Замойский, — втянул в Военную ложу генералов Алексеева, Рузского, Крымова, Теплова. В их намерения входило убрать Распутина, заточить царицу; заставить монарха отречься, а на престол возвести его брата Михаила. Себя они мнили регентами при новом государе, а в диктаторы хотели назначить генерала Алексеева. К ним примыкали князь Львов, генерал Ломоносов. Симпатизировал планам отстранения царя и Брусилов». Одним из вариантов реализации своих замыслов Военная ложа видела в так называемом «морском плане», заключавшемся в том, чтобы, заманив НиколаяII с императрицей Александрой Федоровной на военный корабль, арестовать их и отправить в Англию. Но с этим якобы не согласилось английское правительство.
В конце 1913 – начале 1914 годов либерально-масонское подполье активизирует деятельность единого центра по координации деятельности всех антирусских сил. По инициативе кадетской верхушки в Москве в особняках масонов П. П. Рябушинского и А. И. Коновалова проводятся тайные совещания представителей антирусских партий – самих кадетов, прогрессистов, левых октябристов (Гучков сотоварищи), социал-демократов, эсеров. По своему составу участники были в основном масоны, от большевиков на совещании присутствовали масоны И. И. Скворцов-Степанови и Г. И. Петровский. Либерально-масонское подполье глубоко беспокоило, что в общественной жизни России наступили успокоение и стабильность, которые совсем не способствовали его стремлению захватить всю полноту власти в России. По своему политическому смыслу совещание напоминало парижское совещание оппозиционных и революционных партий 1904 года, на котором было принято роковое для России решение выступить против законной русской власти. На московском совещании либералы провоцируют эсеров и социал-демократов на вооруженную борьбу против правительства.
«Правительство, – заявляет Коновалов, – обнаглело до последней степени, потому что не видит отпора и уверено, что страна заснула мертвым сном. Но стоит только проявиться двум-трем эксцессам революционного характера, и правительство немедленно проявит свою обычную безумную трусость и обычную растерянность». Для координации антиправительственных действий был создан Информационный комитет, а большевикам и эсерам обещаны денежные средства.
Начиная с 1915 года в ВВНР произошла переориентация интересов всей организации – теперь они были направленны на свержение самодержавного строя и поэтому в ложи стали активно набирать революционеров и членов левых партий. В 1915 году в России уже насчитывалось не менее 38 лож. «Главным приютом для масонов служит кадетская партия», – писал в Департамент полиции Л. А. Ратаев: «Вглядитесь внимательно, – отмечал он, – как между нашими масонами распределены роли и сферы влияния. Среди членов Государственного совета и в литературной среде действует М. М. Ковалевский; среди членов Государственной думы И. Н. Ефремов, П. Н. Милюков и В. А. Маклаков. Влияние последнего распространяется и на адвокатскую среду, где он пользуется популярностью. Деятельность Е. П. Коган-Семеновского обнимает жидовские круги и мелкую прессу. Наконец, А. Н. Бренчанинов, убежденный деятельный масон, стремится воздействовать на высшее общество. Уже на его собраниях начинают появляться лица титулованные или же посещающие – громкие дворянские фамилии, как например: Кугушевы, Толстые и т.п. Будет весьма печально, если благодаря этим стараниям масонство внедрится в высшие слои русского общества».
Неудивительно, что в такой атмосфере левый эсер масон полковник Генерального штаба С. Д. Мстиславский (Масловский) взял да и предложил осенью 1915 года братьям «организовать заговор на жизнь государя». Осуществить его, уверял С. Д. Мстиславский не так уж и трудно, так как «имеется возможность найти нужных людей среди молодого офицерства». То, что убийству царя в «братской» среде обрадовались бы многие, сомневаться не приходится.
Все еще не имея возможности подобраться к царю масоны решают ударить практически по его семье. В ночь с 16 на 17 декабря 1916 года группой заговорщиков (великий князь Дмитрий Павлович, князь Ф. Ф. Юсупов и член Государственной Думы В. М. Пуришкевич) был убит очень близкий царской семье человек – Григорий Распутин. Несмотря на то, что собственно масонов среди убийц Г. Е. Распутина не было, само убийство расценивается исследователями как своего рода подготовительный этап на пути к осуществлению задуманного ими государственного переворота. Убийство было подготовлено масонами, среди которых в качестве консультанта-соучастника выступал член кадетского ЦК масон В. А. Маклаков и П. Н. Милюков. К этому можно добавить, что В. А. Маклаков был еще и подстрекателем этой акции, так как лично вручил Феликсу Юсупову возможное орудие убийства – бандитский «кистень с двумя свинцовыми шарами».
Таким образом, к концу 1916 года заговор против Николая II набрал свои максимальные обороты, не щадя на пути к императору никого из его приближенных. «Кругом измена, трусость и обман» – эти слова из дневника Николая II как нельзя лучше характеризуют обстановку, сложившуюся вокруг него и его семьи. За почти два десятилетия активной деятельности в Российской Империи возрожденное масонство достигло своей непосредственной цели – свержении монархического строя и низвержение России в геену революции, кровавой и жестокой.

Доктор богословия протоиерей Александр Федосеев